Август Уильям Дерлет , Александр Подольский , Михаил Ларионов , Андрей Бородин , Илья Андреевич Соколов , Илья Пивоваров , Александр Ковалев , Сергей Капрарь , Элиас Эрдлунг , Сергей Катуков , Марк Шорер , Владимир Ромахин , Дмитрий Николов , Журнал «Аконит» , Шеймус Фрэзер , Алиса Клёсова , Дмитрий Колейчик , Евгений Долматович , Катерина Бренчугина , Лоуратис Ичтимр , Мари Роменская , Михаил Гречанников , Николай Скуратов , Сергей Лобода , Станислав Курашев , Хеллена Эльо - АКОНИТ 2020. Цикл 2, Оборот 3-4

равно всё получают только избранные. Не каждый… Но избранный. Почему этим избранным не должны стать Вы?

— Что Вы имеете в виду? — я был слегка озадачен. В большей степени тем, что отчасти был согласен с большинством слов незнакомца, но отчего-то мне отчаянно хотелось ему возразить, но никак не находилось возражений. И наконец я выдавил: — Если вы собираетесь задвигать мне что-то про бога или политику, мне не интересно. Что у вас там? Что-то вроде библии? Только вчера прямо под дверь приходили. Сначала коммунисты со своей агитацией, потом свидетели Иеговы. Или наоборот. Я их не различаю.

— Мне плевать на выдуманного бога или революцию, — фыркнул незнакомец и вновь уставился в свою книгу. — Мне гораздо интереснее, чего Вы хотите. Что Вы хотите? И, да! Вы правы! Это что-то вроде библии. Для вас…

На этих словах он захлопнул книгу и, взглянув мне в глаза, повторил:

— Чего Вы желаете?

Я промолчал в ответ.

— Вы не сможете произнести вслух, — засмеялся он, отложив книгу и вставая со скамейки, собираясь уходить, — не можете говорить, потому что язык отрезан. Ты кастрирован. Изувечен, изуродован, бессилен, импотент. Как ни называй, суть одна. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты исцелить увечья? Подумай о том, чего ты хочешь

— Ага! Как же! — я скривил рожу и усмехнулся. — Не хватало мне психотерапевтов доморощенных. Что дальше? Оставишь визитку и номером?

Он ушёл, не ответив на окрики. И лишь когда незнакомец исчез из моего поля зрения, я заметил книгу, которую он читал. Дурак забыл ее на скамейке. Я не собирался бежать за ним, чтобы вернуть её. Взяв книгу в руки, я ради праздного интереса решил пролистать, и… холодный пот прошиб меня с первых же страниц. Это была не книга, а альбом. Альбом с фотографиями. На них были девочки, как раз из той школы, рядом с которой находился сквер. Некоторые из тех, кого я увидел на фото, прямо сейчас бегали с подружками около входа и резво побежали внутрь, как только раздался звонок. Я с первобытным ужасом захлопнул альбом и огляделся, не было ли кого поблизости, кто мог разглядеть содержимое. Проклятый незнакомец! Если бы я знал раньше, я бы сам оттащил его в ближайший участок милиции. Но… Но что мне теперь делать? Я слишком часто ошивался в этом сквере. Моё лицо уже примелькалось. А тут. На фото эти девочки из школы. И я держу наполненный ими альбом в руках. На нем мои отпечатки. Меня могли видеть с ним в руках!

Паника захлестнула меня. Ведь за всю свою жизнь я не делал ничего предосудительного. Да, я мог желать и фантазировать, но никогда не делал. Всегда чётко осознавал границу дозволенного. Эту алмазную грань, вбитую в сознание, запрограммированную с детства. А за одно то, что я держу эту мерзость в руках, меня могут на всю жизнь запереть в одной камере с насильниками-гомосексуалистами. Как только ко мне вернулась способность двигаться и хоть немного логически рассуждать, я вскочил и побежал домой. По пути мне хотелось выкинуть чёртов альбом в мусор. Но это было слишком опасно. Лучше всего было бы его сжечь. Именно! Запереться и сжечь его к чёртовой матери!

Дома я был через пятнадцать минут. Тщательно заперев двери, я приготовил всё для сожжения. Взял подставку для горячего, большую кастрюлю, жидкость для розжига костра и спички. Налив пол флакона на дно кастрюли, поджог затравку. Подумал, что если кинуть альбом сразу целиком, он будет плохо гореть. Нужно вырывать страницы и сжигать их по одной.

Эта мысль с одной стороны была верной; с другой, сжигая по одной, я невольно рассматривал их. И рассматривал очень подробно. В столь необычных позах, ракурсах были запечатлены модели. На их лицах хорошо читалось явное веселье и удовольствие. Моделям, несомненно, нравилось то, что происходило во время съёмок. И это не то, о чём вы могли догадаться из моих обрывочных описаний. Какого-то нарочито сексуального действия запечатлено не было. Скорее это походило на мистерию или церковное таинство.

Всё же, я не решусь говорить о содержании альбома подробно. Мне кажется, что даже его детальное описание было бы способно на время повредить рассудок человека неподготовленного. На меня же увиденное обрушилось шоком, ещё более сильным оттого, что я видел моделей в живую перед собой. Слышал их голоса и смех, наблюдал их детские игры — а потом внезапно увидел и совершенно другое, реальность чего была несомненна, но поверить в неё было трудно.

Тогда я подумал о том, кому удалось заснять --">