Armor Kiev - Один день Александра Исаевича

поднимался по лестнице с легкой досадой и раздражением. Когда вошел в аудиторию, где за преподавательским столом рядом со старшиной Застрожным, в готовности начать комсомольское собрание сидел командир второго отделения младший сержант Гойко, он же — секретарь комсомольской организации курса, я сходу заявил:

— Парни, пока собрание не началось, хочу сообщить, что не согласен с современной политикой ВЛКСМ и пишу заявление о выходе из комсомола.

Взял лист бумаги и сел за парту писать заявление. Наступила гробовая тишина, после небольшой паузы один из товарищей, посчитавший эту идею прикольной, радостно сообщил:

— О, я тоже пишу заявление о выходе! — Стадный инстинкт, он такой. Если кто треснет лбом об стену, найдется кто-то, кто повторит то же, хотя до того это ему и в голову не приходило.

Пока писал, ещё несколько человек решили за компанию последовать моему примеру. Когда я положил заявление на стол перед Андреем Гойко, к листку протянул руку старшина, забрав его себе. То же самое он проделал с остальными заявлениями и отправил их в свою офицерскую сумку.

Самоподготовка на кафедре Танков

Когда вечером прибыли взводом в расположение, я заметил, как старшина тут же стремительно направился в канцелярию. Эдик Застрожный хоть и не блистал в точных науках, но, будучи лет на пять старше нас, недавних школьников, и отслужив в пограничных войсках, уже имел определенный житейский опыт и мудрость, которые, как и половое бессилие, приходят с годами. Я сразу догадался, что он передал заявления начальнику курса, чтобы они, вдруг, не получили немедленный ход по комсомольской вертикали с неминуемым выходом на командование училища.

В этот вечер начальник курса никак не отреагировал, а вызвал в канцелярию на следующий день после занятий. Первым делом спросил:

— Чобиток, ты о желании выйти из комсомола кому-нибудь рассказывал?

— Только на комсомольском собрании взвода.

— Видишь ли, какое дело, вашим заявлениям ход никто не давал. Пока. Кроме меня никто из руководства не видел, — он многозначительно кивнул в сторону сейфа, где очевидно лежали заявления, — а уже сегодня с утра начальник училища на удивление был проинформирован, что курсант Чобиток написал заявление о выходе из комсомола и агитировал товарищей массово выходить из комсомола! — «О, даже так!» — подумал я, а Филимонов продолжил: — И он собирается исключить из училища всех, кто написал заявления о выходе из комсомола. По этому поводу с тобой хочет немедленно побеседовать начальник факультета.

Управление факультета находилось в соседнем здании. Через три минуты я стоял перед кабинетом начальника факультета полковника Солохина Василия Николаевича. Коренастый, широкий в плечах, занимавшийся ранее тяжёлой атлетикой, дядя Вася, как мы уважительно его называли, встретил меня тяжелым взглядом исподлобья:

— Товарищ курсант, — официальным и повышенным тоном обратился он ко мне, — если бы не ваш отец, которого я безмерно уважаю как принципиального и настоящего коммуниста, вы бы уже готовились убыть в войска дослуживать срочную службу. Поэтому я хочу услышать от вас, вы агитировали товарищей покидать ряды ВЛКСМ?!

— Никак нет, не агитировал!

— А у меня другие сведения!

— Я написал заявление, но никого не призывал. Остальные написали заявления следуя моему примеру, но по собственной инициативе.

— Причина?!

— Товарищ полковник, по своим политическим взглядам я коммунист всю сознательную жизнь. Иначе быть не может, потому что мой отец — убеждённый коммунист и пример для меня во всём. Когда вступал в комсомол, я вступал в передовой отряд коммунистической молодежи. Для меня было честью принадлежать организации, в которой состояли такие герои, как писатель Александр Островский, Зоя Космодемьянская, молодогвардейцы Кошевой, Тюленин, Шевцова, Громова и другие, отдавшие свои жизни за Родину. Но за время идущей Перестройки организация выродилась. Нынешние руководители ВЛКСМ ударились в кооператорство, спекуляцию, конкурсы красоты, политическую демагогию под видом свободы слова. Низовые организации вместо воспитания молодежи отбывают номер, проводя формальные мероприятия и не более. Поэтому, как коммунист в душе, я решил, что с таким комсомолом --">