Николай Крамной - Тропами контрабандистов

маленькую ладонь несколько мятых кредиток, заторопился в сосновую загородку.

…Позже, когда бригадир в лиловых сумерках обходил цепочку затухающих костров, проверяя проволочным щупом глубину шпуров, Сырцов не удержался от вопроса:

— Михаил Павлович! А этот… Кутай, как он не боится ездить один? Могут же и товар отнять, и бабами попользоваться бесплатно.

Бригадир, умиротворенный опустошенностью после близости с женщиной, благодушно хохотнул:

— А чего ему бояться? Он не один этим делом промышляет… Зарплату ему тут никто не платит, а деньги всегда нужны. Даже здесь! А насчет отнять или бесплатно попользоваться… Был уже такой друг… Правда, не у нас, а на другом участке. Так его через несколько дней из березняка у костра ухлопали. Одним выстрелом, прямо в глаз, как белку. Вот так! Ты не смотри, что Кутай без оружия ездит, у них у каждого в чуме охотничий карабин есть. Только они без нужды его с собой не таскают. — И, дохнув на прощание хлебным запахом свежевыпитого спирта, сожалеюще сказал: — Зря ты отказался… Бабы хорошие, в самом соку. — Уже двинувшись к следующему костру, напомнил: — Не забудь зайти, куда я говорил.

* * *

В небольшом бревенчатом домике, который занимал опер, капитан Зимников, было тепло, чисто, а на чугунных плитах раскаленной печи по-домашнему уютно попискивал вскипевший чайник. На припечке — чтоб не остывала — томилась в расписном фарфоре заварка.

— На мороз, наверное, поет, — предсказал капитан, усадив перед собой за однотумбовый стол пришедшего Сырцова. — Как там, на улице? — спросил он Сергея. — А то я после обеда еще не выходил.

— Туман осел, — ответил Сырцов, снимая шапку и устраивая ее на коленях. — А небо ясное, вызвездило…

— Значит, точно — на мороз, — помрачнел Зимников. — К утру к пятидесяти натянет, а то и больше. Опять день актировать придется, а работы невпроворот.

«Тебе-то чего беспокоиться? — неприязненно подумал Сырцов, глядя на сухощавого капитана, с темной, короткой стрижкой. — За план не отвечаешь, сиди себе в тепле, обрабатывай сексотов да следи, чтобы побегов не было. А сейчас вообще можно всю охрану в зоне снять: в такой мороз никакого дурака из барака палкой не выгонишь». Но вслух сказал:

— Кому-нибудь, может, и сактируют день, только не нашей бригаде: мы все равно возле костров работаем. Как в горячем цехе… — усмехнулся он.

— Ваша бригада — это еще не все, — с досадой откликнулся капитан. — Взорванный грунт кому-то убирать надо, а в такие морозы ни один скрепер не запустишь. Лопатой, что ли, ковырять? — спросил он.

Сырцов промолчал. Ему было безразлично, как будут убраны промерзшие глыбы взорванного грунта. Как-нибудь управятся: не в первый раз. Настывшее за день тело быстро отошло в тепле бревенчатого домика, накопившаяся за день усталость в мускулах требовала хоть ненадолго прилечь и расслабиться, а тягучее выпевание вскипевшего чайника неудержимо тянуло в сон. «Скорее бы уже спрашивал, что ему надо, и — в барак», — думал Сергей, часто моргая отяжелевшими веками.

— Ты куришь? — опер выложил на стол из кармана тужурки пачку сигарет.

— Если угостите… — ответил Сырцов, стараясь избегать приблатненного слова «начальник».

Зимников достал себе сигарету, подвинул начатую пачку ближе к собеседнику и продолжил разговор:

— Закуривай, а остальные забери с собой, у меня пока запас есть. Табак, правда, пакостный, но хоть дым идет. — Капитан глубоко затянулся, откашлялся и задал неожиданный вопрос: — Ты чем думаешь заняться после освобождения?

— До этого еще дожить надо, — нехотя усмехнулся Сергей. — Полгода — срок тоже немалый. За это время что хочешь случиться может… Некоторые за несколько дней до свободы новый срок отхватывали, а то и вообще ноги протягивали.

— Да-а, тут ты прав: зона — не воля, цыганка судьбу не предскажет, — согласился с собеседником капитан.

— Вот потому я и не тороплюсь загадывать на будущее, что и как… — пояснил Сырцов. — Освобожусь — видно будет. Может, останусь тут на сезон, поработаю на прииске. К тому времени, как мне освобождаться, как раз добыча начнется. Подработаю немного, тогда и двину в теплые края. Я у местных в поселке узнавал, говорят, платят неплохо. А без копейки в кармане кому я на воле нужен?

— Не вздумай! — нахмурился хозяин избушки.

— Почему? — наивно удивился Сырцов. — Я тут к любой работе привык, как-нибудь сезон перетерплю.

— Да --">