Николай Крамной - Тропами контрабандистов

негнущиеся клешни рук, переходил к следующей железной вешке с сигнальным красным лоскутом — месту очередного костра.

Общий большой костер, возле которого на редкие перекуры собиралась вся бригада, неторопливо разжигал сам «бугор» Суровцев, кряжистый, немногословный мужик, по-хозяйски отбирая у своих подчиненных понравившийся ему ствол сухостоя. Никто не роптал: дело было общее. Дав костру как следует разгореться, бригадир набивал закопченное ведро комьями чистого снега, подвешивал его на толстой сырой жерди над рыжими космами пламени и, устроившись рядом на каком-нибудь обрубке, надолго застывал в тяжкой думе, ожидая, пока вода в ведре закипит белым пузырящимся ключом. Заварив крепкий чай, бригадир с неохотой поднимался с нагретого кругляша сухостоя и пронзительным разбойным свистом сзывал бригаду на первый перекур и кружку горячего чая. Некоторые, наиболее запасливые, позволяли себе баловаться сахаром.

Но сегодня распорядок дня пошел по-иному: распалив общий большой костер, «бугор», скрипя по хрустящему насту сапогами, подошел к Сырцову и приказал ему нарубить побольше зеленых сосновых лап.

— А я пока второй костер налажу, — собрался он уходить.

— Зачем тебе сосняк? — удивился Сергей. — Для дыма? Так гнус еще не скоро будет, — пошутил он.

— Загородку надо небольшую соорудить, — пояснил бригадир, ощипывая с небритой щетины россыпь инея. — Сегодня последняя пятница месяца. Кутай должен приехать…

Сырцов не стал спрашивать, кто такой Кутай и откуда он должен приехать: за годы заключения он научился не задавать лишних вопросов и жить по принципу — меньше знаешь, меньше спрос. Соорудив из сосновых лап небольшую прямоугольную загородку, у входа в которую полыхал второй костер, бригадир утоптал тяжелыми сапогами снег вокруг комлей ветвей и удовлетворенно заметил:

— Ну вот, так лучше будет… Не совсем же мы скоты, на голом месте…

«Спать он там, что ли, собирается? — с недоумением подумал Сергей. — Так возле костра лучше: обопрись о какой-нибудь чурбан и — дуй. Теплее и удобнее. И загородки никакой не надо».

— Так, ну иди к своим отметкам, — оглядел бригадир в последний раз жидкий частокол ветвей, воткнутых в снег. — А после работы прямо из столовой зайдешь к «куму».

— Зачем? — не удержался от вопроса Сырцов.

— Это он тебе сам скажет. Может, посоветоваться о чем-то хочет, а может, просто — вдвоем за чашкой чая посидеть, — иронично ответил бригадир. — Я передаю то, что мне приказано.

Кутай приехал во второй половине дня, когда бригадир приготовил в ведре очередную порцию коричневого варева и собирался дать сигнал на перекур. Вначале зеки услышали вдали приглушенные, короткие вскрики, затем в глубине чахлого березняка несколько раз на поворотах взвизгнули полозья, а вскоре из морозной искрящейся дымки показались низкорослые, шумно дышащие олени, тащившие за собой двое нарт. На передних среди небольших тюков сидел сам Кутай — морщинистый, узкоглазый якут с длинным шестом в руках. На вторых нартах — закутанные в меха — сидели две женщины, поблескивая из-под меховых капюшонов темными бусинами глаз. Зеки, не ожидая сигнала, оставили работу и стали подтягиваться к большому костру. Прибывшие гости знали свое дело хорошо: Кутай, немного отогревшись у пламени костра, распаковал свою нехитрую поклажу и выложил поверх нарт несколько пачек чая и сигарет.

— А спирт есть? — встревоженно спросил кто-то из зеков.

— Это потом, — ответил Кутай. — Сначала — туда! — махнул он рукой в сторону зеленой изгороди.

Приехавшие с ним женщины захватили со своих нарт по оленьей шкуре и молча направились в загородку сосняка.

— Ну, братцы, — дрогнувшим голосом начал бригадир, — порядок вы знаете: деньги вперед и — без скотства. Кто со мной идет? — оглядел он кольцо зеков возле костра. Вспомнив, кто ему помогал строить загородку, спросил:

— Серега! Ты как?

— Без меня… — коротко обронил Сырцов, поправляя дрожащими руками поленья костра и чувствуя, как кровь тугими толчками стучит в виски.

— Может, денег нет, так я займу, — не отставал бригадир. — Или брезгуешь? Так ты насчет чистоты не бойся: бабы проверенные — не в первый раз. Это у поселковых проституток чего хошь подцепить можно, а тут…

— Я сказал — без меня, — зло оборвал бригадира Сырцов.

— Дело хозяйское, — обиделся «бугор». — Следующая пятница не скоро будет. — И, сунув Кутаю в узкую, --">