Коллектив авторов - Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Пер. изд.: Roger Zelazny. This immortal. 1966

Перевод на русский язык, В. Федоров, И. Рошаль,

1991.

Ты — Калликанзар,— внезапно заявила она.

Я повернулся на левый бок и улыбнулся в тем­ноте.

Свои рога и копыта я оставил в Управлении.

Ты слышал эту историю!

И все-таки, моя фамилия Номикос,— я протянул к ней РУКУ- ^

Ты собираешься уничтожить мир на этот раз?

Я рассмеялся и привлек ее к себе.

Подумаю об этом. Если Земля так и дальше будет разва­ливаться потихоньку...

Ты же знаешь, что в жилах детей, родившихся здесь на Рождество, течет кровь калликанзаров,— сказала она.— А ты однажды сказал мне, что твой день рождения...

Ладно!

Меня поразило, что она шутила лишь наполовину. Зная о некоторых вещах, которые иной раз встречаются в Древних Местах — Горячих Местах, можно без особых на то усилий поверить в мифы. К примеру, вроде рассказа об этих похожих на Пана созданиях, собирающихся каждую весну, чтобы про­вести десять дней вместе, подпиливая Древо Мира и лишь в последний миг разбегаясь от перезвона пасхальных колоколов (динь-дон колокола, хруп-хруп зубы, цок-цок ко­пыта и т. п.)

Вообще-то мы с Кассандрой не имели привычки обсуждать в постели вопросы религии, политики или эгейского фольклора, но во мне, родившемся в этих местах, воспоминания все еще живы.

Мне больно слышать об этом,— сказал я, тоже лишь наполовину шутливо.

Ты причиняешь боль и м н е тоже...

Извини,— я вновь расслабился. Спустя немного времени я объяснил: — Когда я был еще мальчишкой, меня шпыняли, обзывая «Константин Калликанзарос». Когда я стал крупнее и безобразнее, они перестали это говорить. По крайней мере мне в лицо.

Константин? У тебя было такое имя? Интересно...

Теперь мое имя Конрад, так что забудь об этом.

А мне оно нравится. Я предпочла бы называть тебя ско­рей Константином, чем Конрадом.

Если это сделает тебя счастливой...

Луна явила свой щербатый лик над подоконником, насме­хаясь надо мной. Я не мог дотянуться до луны или хотя бы до окна и поэтому отвел взгляд. Ночь была холодной, влажной, туманной, как обычно здесь и бывает.

Специальный уполномоченный по вопросам художест­венных произведений, памятников и архивов планеты Земля вряд ли захочет рубить Древо Мира,— проворчал я.

Мой калликанзар,— слишком быстро отозвалась она.— Я этого и не говорила. Но колоколов с каждым годом все мень­ше и меньше, и желание — не всегда самое главное. У меня такое ощущение, что ты каким-то образом изменишь-таки по­ложение вещей. Наверно...

Ты неправа, Кассандра.

А также напугана и замерзла...

А также и прекрасна и темноте, и поэтому я сжал ее в объ­ятиях, чтобы хоть как-то оградить от тумана и утренней росы.

* * *

Пытаясь восстановить события тех последних шести ме­сяцев, я теперь понимаю, что когда мы возводили стены стра­сти вокруг нашего октября и острова Кос, Земля уже попала в руки тех сил, которые разносят вдребезги все октябри. Внут­ренние и внешние силы окончательного распада уже тогда по­бедоносно маршировали гусиным шагом сргди развалин — безликие, неотвратимые, с воздетыми руками.

* *

Корт Миштиго приземлился в Порт-о-Пренсе на древнем «Сол-Бус-9», привезшем его с Титана наряду с грузом руба­шек, ботинок, нижнего белья, носков, разных вин, медикамен­тов и самых последних пленок с записями, присланных циви­лизацией. А он был галактожурналист — богатый и влиятель­ный. Насколько именно богатый, мы не знали еще много недель;