Айзек Азимов - Ранний Азимов

проклятия. Он начал с солнца, а затем перебрал весь список планет, спутников, астероидов, комет, не пропустив даже метеоров. Только дойдя до неподвижных звезд, он наконец выдохся. Он был так взволнован, что ему и в голову не пришло спросить нас, что мы вообще делали на складе.

Но капитан Бэртлетт не дурак. Кончив браниться, он понял, что, если положения нельзя исправить, к нему надо приспособиться.

— Возьмите его кто-нибудь и умойте, — устало проворчал он. — И уберите на время с моих глаз. — Затем, уже смягчаясь, притянул меня к себе. — Не пугай его рассказами о том, что нас ожидает. Эх, не повезло ему, бедняжке.

После нашего ухода этот добрый старый плут срочно связался с Ганимедом, чтобы успокоить дядю мальчишки.

Конечно, мы в это время не подозревали, что малыш окажется для нас поистине божьим даром. Он отвлек наши мысли от Каллисто. Он дал им другое направление. Благодаря ему напряжение последних дней, почти достигшее уже предела, спало.

Было что-то освежающее в природной живости этого мальчишки, в его очаровательной непосредственности. Он бродил по кораблю, приставая ко всем с глупейшими вопросами. Он ежеминутно ждал боя с пиратами. А главное — он упорно видел в каждом из нас героя «космических комиксов».

Это последнее льстило, понятно, нашему самолюбию, и мы соперничали друг с другом по части всяких басен. А старый Мак Стиден, являвшийся в глазах Стэнли полубогом, превзошел самого себя и побил все рекорды в области вранья.

Особенно мне запомнился словесный поединок, случившийся на исходе седьмого дня. Мы достигли как раз середины пути и готовились начать торможение. За исключением Хэрригана и Тули, несших вахту у двигателей, все мы собрались в рубке управления. Уайтфилд, вполглаза посматривая на пульт, как обычно, завел речь о зоологии:

— Есть такой род слизняка, который водится только на Европе и называется «каролус европис», но больше известен как «магнитный червь». Длина его около пятнадцати сантиметров, цвет аспидно-серый, и ничего более противного, чем это создание, нельзя себе и представить. Мы, однако, занимались его изучением целых шесть месяцев, и я никогда не видел, чтобы старик Морников приходил из-за чего-нибудь в такое возбуждение, как из-за этого червя. Видите ли, он убивает своеобразным магнитным полем. Вы помещаете в одном углу комнаты его, а в другом, скажем, гусеницу. И уже через пять минут она сворачивается клубком и погибает. И вот что любопытно. Лягушка для этого червя слишком велика, но, если вы обернете ее железной лентой, магнитный червь убьет и ее. Вот почему мы узнали о наличии у него магнитного поля: в присутствии железа сила его возрастает больше, чем вчетверо.

Рассказ произвел впечатление.

Джо Брок пробасил:

— Если то, что ты говоришь, правда, я чертовски рад, что эти штуки такие маленькие.

Мак Стиден потянулся и с подчеркнутым безразличием подергал свои седые усы:

— По-твоему, этот червь необыкновенный. Но он не идет ни в какое сравнение с тем, что я однажды видел… — Он в раздумье покачал головой, и мы поняли, что нас ожидает тягучая и жуткая история. Кто-то глухо заворчал, но Стэнли так и расцвел, почувствовав, что ветеран готов разговориться.

Заметив его сияющие глаза, Стиден обратился непосредственно к нему:

— Я был тогда с Пиви Уилсоном… Ты ведь слышал о Пиви Уилсоне?

— О да! — Глаза Стэнли засветились благоговейным восторгом перед памятью героя. — Я читал книги о нем. Он был величайшим астронавтом!

— Да, можешь поклясться всем радием Титана, малыш! Ростом он был не выше тебя и весил не больше пятидесяти килограмм, но в бою он стоил впятеро против своего веса. Мы с ним были неразлучны. Без меня он никогда не отправлялся в полет. На самые опасные задания он всегда брал с собой меня. И я от него не отходил. — Он сокрушенно вздохнул. — Только сломанная нога помешала мне быть с ним в его последнем полете… — Спохватившись, он замолчал.

На нас повеяло холодным дыханием смерти. Лицо Уайтфилда посерело, капитан странно скривил рот, а у меня душа сразу ушла в пятки.

Никто не проронил ни слова, но каждый из нас думал об одном: последний полет Уилсона был к Каллисто. Он был вторым — и не вернулся. Мы были восьмыми.

Стэнли удивленно переводил взгляд с одного на другого, но все мы старательно избегали его глаз.

Капитан Бэртлетт первый взял себя в руки:

— Слушайте, Стиден, у вас ведь сохранился старый скафандр Пиви Уилсона? — --">