Олег Краснов - Вампир по имени Бэниэмин

Муравейника. Так все в общине называли бывшую школу, заброшенную в 90-х и выкупленную за копейки через третьих лиц. Приватизировал здание и территорию, очерченную забором, старец (как он сейчас просит себя называть), он же Виктор Копошицын. Почему Муравейник? Кто-то когда-то съязвил, что все тут бестолково копошатся (с ударением на это слово) как муравьи. Кем бы ни был автор замечания, он явно уже покинул общину. Но стоит заметить, что строгие формы здания и рыже-песочный оттенок внешнего фасада не так уж и противоречат сухому, отдающему слепой механикой определению Муравейник. Возраст строения, который считывается то в трещинках, то в пятнах на облупившейся краски, то в тяжелых окнах, также усиливает желание чаще прибегать к этому термину.

Ворота у забора всегда заперты. Но есть парочка прутьев, изогнутых так, что любой желающий без проблем проскочит между ними. Тяжелая парадная дверь, которая никогда не упускает возможности поцарапать слух протяжным скрипом, вообще никогда не заперта. Незваные гости даже в самые отчаянные годы не стремились проникнуть сюда. Окутанная мрачными слухами репутация Виктора (хотя не все произносят именно это имя – кто-то думает, что это Павел, кто-то – что это Володя, но не важно) служит хорошим оберегом для Муравейника.

После тяжелой двери идет предбанник с двумя проходами по бокам. Дальше пролегает небольшое помещение с короткой лестницей. Очередная дверь, за которой светлый коридор. С потолками под четыре метра, закругленными на арочный манер. Центр прочерчен разделительной полосой прямоугольных ламп. Перфекционисту назло хаотично чередуются тёплое и холодное освещение, тускло отраженное белыми ромбиками кафельного пола. Поворот вправо, еще один вправо – и ты в раздевалке.

Первым, кого встречает Бэниэмин, оказывается Василий, всеми называемый Васей. Чуть ниже ростом, блондин, навечно застрявший в возрасте двадцати четырёх лет. Пожали руки, только сейчас поздоровались (когда Бэниэмин соизволил проснуться, Вася уже ушёл на работу).

– Сколько сегодня принёс? – поинтересовался Вася, готовый отсчитать, сколько из «заработанных» средств Бэниэмин должен отложить в общую кассу. Пятьдесят процентов любыми средствами заработанных денег (кроме парочки исключений) неизменно жертвовались каждым жителем общины на «общее благо». Естественно, Бэниэмин входит в их число. Финансы он добывает не самым честным образом. Либо спонсором становится очередная девушка, либо ее родители. Но в этот раз, по какой-то причине, он напрочь забыл пошуршать в сумочке совершенно не готовой к возражениям Ксюши. Видимо, внезапное решение порвать с ней сбило Бэниэмина с толку.

– Блин, Васек, сегодня пусто. Как-то забыл, честно.

– Серьёзно? Ладно. Я внесу за нас обоих. Благо, что я в тот же день отчитываюсь. Но ты мне теперь должен. И не затягивай с этим! – Вася не был сильно удивлён, он уже привык к тому, что Бэниэмин не всегда уделяет достаточно внимания своим обязанностям. Не раз ему приходилось открывать своеобразный кредит своему другу. Вася решил, что внесёт за Бэниэмина две тысячи – спрос с него небольшой, чисто символический – а у того спросит потом все три. Тоже вполне привычная ситуация, несмотря на то, что только один участник знает все детали проводимых операций.

Бэниэмин переоделся в общей раздевалке, напялив на себя что-то вроде домашней одежды. То есть то, что на улице носить уже стыдно, а в кругу своих еще можно. Тем временем Вася делился впечатлениями рабочего дня. Сейчас он работает в киоске с шаурмой. Из принципа он редко прибегает к внушению и специально не избегает забавных и иных ситуаций, которые могут возникнуть с пьяными бунтарями или желающими всех и вся обдурить школьниками. Сегодня попался человек, который жаловался, что в его порции слишком мало соуса – «да она сухая, подавиться можно, пока проглотишь!» – и он требует сделать новую. Да-да, не добавить соуса, а преподнести целую новую порцию, нельзя просто дополнить старую. Вдоволь поспорив с прыщавым критиком, Вася вдруг переменился в лице, стал суровым «как стальные опилки в кружке крепкого чифира» (Вася очень любит изобретать свои метафоры) – и пригрозил клиенту отрезать его репродуктивный орган, залить кучей соуса и завернуть в самый тёплый лаваш. В напряженной руке тем временем холодно отражал дневной свет большой нож. Критик поперхнулся своими требованиями, что-то помычал и исчез. Вася едва --">