Алексей Бурштейн - Серая карусель

Алексей Бурштейн Серая карусель

Серая карусель

Ключи привычно звякнули о полку, скрипнул пристроенный под ней портфель. Квартира встретила Виктора темнотой, затхлой сыростью и сводящей с ума неравномерной капелью из крана в ванной комнате.

Виктор стянул тяжелые ботинки, вставил уставшие ноги в пушистые домашние тапочки, швырнул пальто на крюк вешалки, похожий на лапу замурованного в стене зомби, и прошел в одну из двух опостылевших комнат. Не глядя нашарил на журнальном столике пульт телевизора, нажал на кнопку — квартира осветилась синеватым светом экрана, забормотали говорящие головы.

Щелкнул выключатель на стене, вспыхнула флуоресцентная лампа, с безжалостной честностью залив мертвенным сиянием унылую обстановку холостяцкой берлоги: продавленный диван, свалившуюся под стол пепельницу и торчащую из-под дивана коробку с изображением пиццы. Улыбка на картонке выглядела злобным оскалом.

Очередной пустой и бессмысленный вечер.

Виктор с точностью до минуты знал, как его проведет. Сначала он сядет на диван, прямиком в старую продавленную вмятину, забросит ноги на журнальный столик и час с четвертью станет бездумно таращиться в телевизор, ожидая, пока перестанут гудеть натруженные ноги. Затем отправится на кухню и сделает себе нехитрый ужин — сварит треть пачки макарон и несколько сосисок. Или полпакета пельменей. Или гречку с каким-нибудь полуфабрикатом из морозилки. И поест здесь же, на кухне, слушая в фоновом режиме болтовню телевизора из комнаты и обдумывая завтрашние рабочие задачи. Поужинав, вымоет посуду, поставит ее на сушилку и закончит точно к прогнозу погоды. Посмотрев прогноз погоды, единственную передачу, которую он считал действительно полезной, выключит телевизор, ополоснется в душе, высушит несколькими взмахами фена короткий ежик седеющих волос, приготовит одежду на завтра и ляжет спать. Весь процесс, от водружения ног на столик и до укладывания их под одеяло, займет ровно два часа и тридцать семь минут.

А завтра будет новый день — точно такой же, как сегодня, вчера и позавчера. И послезавтра — тоже. Потом придут выходные, и он, как обычно, составит кучу планов, подготовит список мест, которые хотел бы посетить, но безбожно проспит и потратит остаток выходных на стирку, глажку, уборку и подготовку квартиры к следующей рабочей неделе. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. Только прибавлялось седых волос, удлинялись залысины да рос живот.

Живот, кстати, он решил согнать в спортзале, но не смог найти в своем загруженном расписании полтора часа на занятия спортом.

Иногда по вечерам на пороге собственной квартиры Виктору казалось, что во мраке комнат скрывается что-то бесконечно чуждое, враждебное — что-то, что потихоньку откусывает от его жизни кусочек за кусочком. В такие дни Виктор замирал у двери, пытаясь уловить чужое дыхание, блеск глаз или стук сердца. Но тщетно — каждый раз квартира оказывалась пустой. Если в ней и скрывался монстр, то никак себя не выдавал. В какой-то момент даже стало обидно за свою паранойю: можно пережить равнодушие любимого человека, вероломство приятеля, но, когда тебя игнорируют даже враги, — это повод для депрессии.

В полном соответствии с ритуалом Виктор прошел в гостиную, уселся на заскрипевший под его весом диван и забросил ноги на журнальный столик, давая отдых уставшим икрам. В телевизоре примерно равные по численности группы пытались перекричать друг друга, отстаивая диаметрально противоположные и одинаково бессмысленные точки зрения. Бесцельный вечер начался.

Раздался негромкий «дзынь» смартфона. Виктор уставился на пришедшее сообщение:

«Почтовое отправление с регистрационным номером LN9212876014CN, адресованное Виктору Костенко, доставлено в пункт выдачи «Пиццерия папы Джона», ул. Моховая, стр. 17, с. Терновое. Чтобы уточнить часы работы пункта выдачи, нажмите здесь. Чтобы выбрать другую опцию доставки, нажмите здесь».

Виктор нахмурился. В последний раз он заказывал что-либо в Китае месяца три назад. Он хорошо помнил, что пункт выдачи, в который прибыла тогда посылка, находился в соседнем доме. Может быть, пришло что-то, задержавшееся в пути? Так, сходу, ни один заказ, который мог бы задержаться на столько месяцев, не припоминался.

Но почему посылка пришла в село Терновое? Впрочем, ничего удивительного: почта есть почта, --">