Анн Фрост - Цена бессмертия

разбилось о его магический щит с такой легкостью, будто то был огнешар ученика первогодки! Я сразу же отбросил мысль о том, чтобы поразить его сумрачной молнией или еще каким простеньким некромагическим заклинанием. И попытался впасть в творческий транс. То самое состояние, в котором маги созидают новые заклинания. Придумать что-нибудь особенное — чтобы и Архимага поразить и удержать тот океан силы, что вырвется из-под контроля с его смертью. Сосредоточился, и… в голову мне пришла совершенно неожиданная мысль! Зачем сдерживать то, что можно отпустить? Мне живо вспомнился злополучный эпизод с оживленным трупом, который едва не отправил меня к праотцам. Вспомнилась и невыносимая боль от резко прерванного заклинания. Какого-то простенького, пустякового заклинания! А тут… Если разорвать струны, связывающие Архимага с его поистине грандиозным заклятьем, то вся эта сила обернется против него. Удар, должно быть, окажется таким, что он не просто умрет, а окажется в мгновение ока вынесенным за границы Сущего; перестанет существовать не только тело, но даже и Астральный дух! Конечно, я знал, что расплачиваться придется не только Архимагу, но и мне. Чтобы разбить заклятье такой гигантской сложности и силы, потребовался бы не один день подготовки! А сейчас, когда счет шел на мгновения, не было времени даже обратиться к силе посоха, не то что к вольно текущей Темной энергии. Действовать нужно очень быстро и наверняка, дабы Дагон, осторожный и опытный, ничего не заметил. Хотя он и был увлечен сражением с Лери, но наверняка бы почувствовал, что кто-то подбирает «ключ» к его заклятью…

— И ты решил просто грубо разорвать эту связь. Силой Духа, силой уходящей жизни. Порвать СОБОЙ эти нити и покончить со всем одним ударом, — вставил напряженно слушающий, Леон, — как я сразу, старый дурак, не догадался!?

— Как это? — оторопела Валерия, испуганно хлопая ресницами.

— Любой некромант может прервать свою жизнь лишь усилием воли, если то будет нужно, — пояснил за Рэйнорда Дарк, — Высвобождающаяся при этом Сила может стать страшным оружием. Бывали случаи, когда один некромант, отдав свою жизнь, обращал в прах многие тысячи зомби или же целый легион вражьей армии. В зависимости от ситуации. Я вовремя сообразил, что задумал Рэй, и поспешил вмешаться… Мы нанесли совместный удар, благодаря чему ни он ни я не лишились жизни. Смерть лишь коснулась нас своей мантией, образно выражаясь. Оттого те последствия, что вас так напугали…

— Вот это да! — встрепенулся Шангри, всё это время внимательно слушавший.

— Итак, благодаря Учителю я всё еще с вами, — Рэйнорд улыбнулся, обведя всех взглядом. Душа его полнилась несказанной радостью, при виде этих лиц — дорогих сердцу и близких.

— Ну, а теперь каковы ваши планы? — Леон утер роскошные усы и, хитро прищурившись, улыбнулся.

— Я лично не собираюсь бросать свой драгоценный Университет, — поспешил уверить его Дарк. — Весьма благодарен сэру Лэнгли за радушный прием, но дела ждут! А ты сам что решил?

— И я туда же, — пожал плечами Леон, — думаю, в роли учителя фехтования еще вполне сгожусь! И, если никто не возражает, прихвачу с собой вот этого отпрыска, — с этими словами он шутливо потрепал Шангри за своенравно торчащий чуб. — Думается, боевой маг из него выйдет редкостный!

Заслышав такое, паренек едва не задохнулся от счастья. Его, Шангри, пригласили в Высший магический университет, и не кто-нибудь, а маг, официально признанный самым могучим во всем Юниверсуме!

— И мы с вами, — улыбнулась Валерия, — очень хочется на Университет посмотреть, да и погостим у вас немного. А что потом, мы с Рэйнордом пока еще не решили…

— А потом вы поженитесь, и будете жить долго и счастливо! — назидательно произнес Шангри.

Долго еще сидели друзья за богатым столом и веселый смех их вольно разносился под высокими сводами таверны…

* * *

На улице ступала ночь, неспешно катя по бархатному небосводу огромный, серебристо-голубой диск здешней луны. Тихий шелест пронесся по Великому лесу — то облегченно вздохнула высвободившаяся из-под непосильного гнёта, Природа. Пройдет год, а за ним — другой. Затянет Меллидан свои раны, взрастит молодые ели да сосенки; всколыхнутся поля золотой пшеницею под вольным ветром. И никогда-никогда этот мир не забудет тех, кто его спас!

--">