Виктория Цветкова - Миа: Тьма над Горным краем – 1

Виктория Цветкова Миа: Тьма над Горным краем — 1

1. Сюрпризы в день рождения

По ту сторону стекла звонко пели птицы, догорало, купаясь в солнечном свете, наше не слишком-то жаркое северное лето. По контрасту с ярким радостным днем в моей комнате было сумрачно и душно. Как же не хватает воздуха и простора! Я забралась с ногами на подоконник и обдумывала план побега из отчего дома.

Отец не впервые запирает мою дверь магией в качестве наказания. Почти две недели я провела в этих надоевших четырех стенах, но нет сомнения: едва герцог позволит мне выйти, мачеха придумает новый повод. Кажется, ее раздражает само мое существование. Сколько раз я хотела бежать, кажется, в любом другом месте будет лучше…

Крохотная серая пичуга уселась на веточку ильма, неподалеку от моего окна. Легкое тело, быстрые крылья, которые вмиг унесут ее далеко-далеко — на секунду я позавидовала птичке, ведь она свободна и вольна жить так, как ей вздумается.

Но нет, я не птица, мне мало одной лишь свободы от придирок и нагоняев. Я вздохнула и, прикрыв глаза, потерла виски. От жизни я хочу большего. Прежде всего, учиться. Герцог может отобрать книги, которые дал мне любимый учитель, но никогда не заставит позабыть мечту о путешествиях! Да, я хочу ездить по миру, собирать старинные легенды и мифы, давать им новую жизнь, открывать смыслы, искаженные в веках. Как можно быстрее покинуть этот дом, учиться, работать, повидать свет — вот что мне требуется. А вместо этого…

За окном промелькнула тень. Звонкую трель оборвал резкий торжествующий крик хищной птицы. Сердце екнуло от жалости, я вновь взглянула на ильм, где минуту назад весело распевала беззаботная птаха. Ветка опустела и слегка покачивалась на ветру. Два серых перышка кружились, словно танцуя.

В дверь постучали, и я, обернувшись, вопросительно уставилась на заглянувшую в комнату приятельницу.

— Сьерра Миарет, его светлость вызывает вас. Герцог Оленрадэ в кабинете.

Служанка, улыбчивая полугномка в белоснежном чепце, приплясывала от нетерпения и мяла в руках подол накрахмаленного фартука. На симпатичном лице с румянцем во всю щеку мешались волнение и любопытство. Видно было, что ей не терпится узнать, зачем вдруг хозяину понадобилась старшая дочь.

Вот и мне интересно — просто так отец никогда меня к себе не приглашает. Кроме того, я наказана, и печать запрета на двери не даст мне выйти.

— Его светлость сказал, что разрешает выйти, — словно услышала мои мысли горничная.

Я подняла бровь, изумленная милостью герцога. С чего вдруг он сократил наказание? Неужели вспомнил о том, какой сегодня день? Глупое сердце забилось чаще от закравшейся надежды.

— К нему, кажется, кто-то приехал, Зора? Я слышала голоса во дворе.

— Да, сьерра. Прибыл его высочество принц-консорт.

Тем более странно: к гостям меня никогда не зовут. Впрочем, визит принца к лучшему — при своем старшем брате отец вряд ли устроит мне выволочку.

— Хорошо. Иди, я сейчас буду.

Зора вышла, а я спрыгнула с подоконника, машинально расправляя складки на домашнем платье из грубой, давно вылинявшей ткани. Подошла к зеркалу в старой, растрескавшейся раме, которое висело на стене у кровати. Мутная от времени поверхность отразила привычный образ: мелкую, щекастую пышку со взлохмаченными светло-русыми косами. На бледном лице выделялись слишком пухлые, на мой вкус, губы и большие глаза. Состроила гримаску отражению; как сумела, заправила за уши выбившиеся пряди и выскочила в коридор.

О Шандор, как же прекрасно просто выйти из ненавистной комнаты! Но наслаждаться свободой не позволила тревога, поселившаяся в сердце.

Что нужно герцогу?

* * *

Вскоре я это узнала, и новость, которую сообщил мой отец, герцог Оленрадэ, раздавила меня. Казалось, именно сегодня, в день моего рождения, ничто не предвещало подобного. Я давно не жду подарков и поздравлений, и надеялась, что, как всегда, в этот день обо мне просто забудут. Но, как выяснилось позже, именно потому, что сегодня мне исполнилось семнадцать, отец подготовил сюрприз — сообщение о грядущих переменах в моей жизни.

— Ваша Светлость, — называть так собственного отца тошно, но привычно — это одно из его требований. Главное, не сорваться и не выдать то, что на самом деле крутится на языке (суровый нрав герцога хорошо знаком нам, его домочадцам). Сейчас, когда вот так внезапно решается моя судьба, лучше --">