Эльза Фа - Превзойти себя самого. Том 1 (СИ)

Превзойти себя самого. Том 1

Жгучей болью сдавливало душу, от безысходности всё обрывалось внутри

Горячая кровь сочилась из раны, неторопливо расползаясь по ткани неровным пятном. Гонимые ветром снежные хлопья кружились в трагическом танце и, плавно оседая на теле мужчины, оборачивались мелкими каплями. Лёгкий румянец ещё не оставил лица, застывшего навечно с едва заметной улыбкой: печальной ли, восторженной — об этом теперь никто не узнает. Монашеское одеяние сливалось со снегом, и только алая кровь да тёмные пряди волос составляли яркий контраст с окружающим миром.

— Наставник!

Голос, дрожащий от слёз, был исполнен отчаяния. Упав на колени рядом с телом мужчины, мальчик кричал до тех пор, пока не зашёлся удушающим кашлем.

Жгучей болью сдавливало душу, от безысходности всё обрывалось внутри.

Верить в то, что его больше нет, ребёнок отказывался. Вот только обращённый рукоятью к небу меч по-прежнему пронзал грудь мужчины, знаменуя собой неизбежность.

Жизнь без наставника потеряет все краски, тепло его безмятежной улыбки уже никогда не согреет.

— Почему? — с надрывом прошептал ученик. — Почему?! — голос вновь сорвался на крик.

Тело ребёнка содрогнулось от беззвучных рыданий. Он кричал его имя снова и снова, пока не закончились слёзы. Казалось, вместе со смертью наставника из души безвозвратно ушло всё живое, весь свет, что он от него получил. Внутри осталась одна пустота. Холодная и равнодушная, она лишила желания жить.

Мальчик не замечал человека, всё это время стоявшего под ветвями заиндевевшего дерева. Даже когда тот вплотную подошёл к нему со спины, он не обратил на него никакого внимания.

Окутанный тёмной ци незнакомец по-родительски мягко коснулся макушки ребёнка, точно пытаясь утешить его, а затем вытащил меч из мёртвого тела.

Проведя пальцами по потускневшему лезвию, он растерянно замер.

Прошло не так много времени, прежде чем замешательство, вспыхнувшее в чёрных, как сама бездна, глазах сменилось нездоровым восторгом. Не приложив и капли усилий, он нашёл то, что могло изменить целый мир.

— Занятно, — губы сами собой растянулись в улыбке.

Забрав оружие с собой, человек скрылся под сенью зимнего леса. Следы, что остались после него на снегу, излучали ауру древнего зла.

Хотя мальчик знал, что это был демон, занявший человеческое тело, он не смог подняться в атаку. Теперь, когда нет смысла жить дальше, всё остальное не имеет значения.

Лао Тяньшу был убит его же мечом. Так пусть этот меч вовеки к нему не вернётся. Рядом с наставником ему больше не место.

Примечание автора:

Ци — энергия, которая наполняет Вселенную, и может быть светлой/духовной, нейтральной и тёмной/демонической (в контексте истории). Просветлённые, которые в китайских новеллах обычно зовутся заклинателями (лучше всего, на самом деле, подходит английский перевод: Cultivator), преобразовывают ци в духовную, накапливают её, используют и, таким образом совершенствуются. Демоны же существуют за счёт тёмной ци.

天数 (Тяньшу) — предопределение.

Почему монашеские одеяния сливались со снегом? Ответ: потому что даосские монахи (китайские) носят белые одежды.

Дорогие читатели, для вашего удобства я сделала карту со справочной информацией по миру книги. Вы можете ознакомиться с ней в разделе «Доп. материалы» на главной странице книги. В карте указаны горы, названия школ, имена наставников и т.д. Надеюсь, с данным путеводителем вы сможете легко ориентироваться в именах и названиях, встречающихся в тексте.

Глава 1. Мягким светом озарилось лезвие изящного клинка, алым пламенем всколыхнулись одежды

Ночь подходила к концу, и на горные склоны вскоре опустилась предрассветная дымка. Безоблачное полотно небес, подсвеченное изнутри, напоминало пропитанный тушью бумажный фонарь: иссиня-чёрный, но едва заметно сияющий. Замедляя ход времени, меж высоких деревьев разливалось безмолвие, и ни одна живая душа не решалась нарушить этот хрупкий покой. Всё замерло в ожидании утра.

Вдруг раздался звон колокола. Оповестив о начале нового дня, он низким гулом отразился от горных вершин. Стая птиц взмыла в небо с пронзительным криком, но остальной мир не спешил пробуждаться.

Лу Цайхуа потянулась и, поудобней устроившись на ветви сосны, принялась --">