Тихон Карнов - Дочь Революции (СИ)

Предисловие

Теперь стоим у Бездны мы —

Весь мир в огне — совсем одни.

Узри прощальный всполох дня,

Смахни слезу, услышь Слова.

Карпейское Каэльтство: Градемин (Староград)

15-ый причал водного вокзала

2-13/995

Кровь осела на дне заливов, затонов и рек. Побагровели пляжи и пески. Сломанными костями из-под воды проступили кораллы. Отравленной рыбой всплыли субмарины и битые корабли. Потопленные древние судна поднялись на поверхность. Обросшие водорослями и гнилью, они неумолимо надвигались на староградский полуостров.

— Революционер — человек обречённый… — вспомнила Аврора Майнью запавшие в юное сердце строки. — Мои родители считали также — за это их казнили. Свои, правда. Для Бездны они оказались нецелесообразным материалом…

Меж тонких пальцев тлела сигарета. Из бумаги небрежно топорщился табак. Искрами падала труха.

Файдалом стоял рядом. Он равнодушно смотрел на разлетавшийся по ветру пепел. Лицо его скрывала непроницаемая маска, отдалённо напоминающая красморовский противогаз. Клюв её не имел формы, был сплющен, за счёт чего со стороны накладка выглядела практически плоской, равно как и профиль её носителя.

— Они уничтожали памятники, — после недолгой паузы заметил Файдалом роботизированным голосом и, наклонившись, коснулся воды. Река, что всего несколько часов назад была кристально чистой, консистенцией напоминала кисель. От неестественного красного переходила к угольно-чёрному, — мы же восстанавливаем историю… и ты нас этой возможности лишила. Ты же понимаешь, зачем я тебя позвал?

Он поднял на Аврору взгляд.

— Файд, — отрешённо вымолвила та и начала пятиться, — мне очень, очень-очень жаль. Ты же знаешь, я бы никогда… Я хотела, хотела, чтобы моя кровь стала катализатором! Я не виновата, что…

— Разумеется. Я ценю твою готовность поступиться совестью, — он не дал ей договорить и жестом подозвал к себе, — и уверен, что ты бы не подвела нас намеренно. Я всё понимаю. Неужели ты не доверяешь мне?

— Нет-нет, что ты? — испуганно возразила Аврора и, возобладав над собой, подошла ближе. — Я верю тебе… и вам, безусловно.

Файдалом по-наставнически обнял её. Одной рукой дотронулся до дрожащих лопаток. Когда нос красноволосой уткнулся ему в плечо, он произнёс:

— Напрасно.

В его свободной руке сверкнула заточка. Раз, два. Несколько точных ударов прилетела прямо в брюшину. Аврора с хрипом отпрянула. Пошатнулась. Она из последних сил оттолкнула Файдалома и припала к каменной стене. Скорчившись, девушка зажала багровеющие раны. Сквозь пальцы обильно бежала кровь. Капля за каплей она сливалась с дарами проклятой реки.

— Пожалуйста! — силилась кричать Аврора. Она подняла полный бессилия взгляд и заметила, что сверху, у самого спуска на причал, неподвижно стояла женщина. Ветер колыхал полы её плаща, и стеклянным блеском сверкали глаза. — Пожалуйста, помогите!

Файдалом, резко схватив Майнью за волосы, притянул её к себе. Вспорол горло. Толкнул прямо в воду. Та, уже практически не сопротивляясь, упала, и ушедшую из-под ног землю окропила кроворека. Около минуты девушка бултыхалась, тщетно пытаясь зацепиться за край бетонного причала. Всякий раз, когда рука касалась устойчивой поверхности, Файдалом с пренебрежительной лёгкостью отдавливал хрупкие пальцы тяжёлым носком ботинка.

Затем, словно вспомнив о чём-то, Файдалом снова схватил Аврору за волосы. Намотал их на кулак. Срезал. Тогда силы окончательно оставили девушку, и она погрузилась под воду.

Занимался рассвет, когда последние пузырьки воздуха поднялись со дна Ду́нари. Файдалом в последний раз посмотрел на встревоженную гладь и скрылся.

Глава первая. Плохая примета

Развитие литерологии и относящихся к ней дисциплин существенно затруднила кончина Джестерхейла Опустошённого — как первый демиборец, он до последнего участвовал во всех Нисхождениях и продолжал совершенствовать разработанные им литероскрипты.

Последний раз основателя Высшей Академии Демиборцев видели во время Нисхождения Раге на прусско-карпейской границе. Очевидцы писали, что церемония была осложнена

--">