Сара Далтон - Драконья буря (ЛП)

потерпит недовольных. Некоторым из этих людей вскоре предстояло отправиться в далекие моря с важными дипломатическими миссиями. Возможно, он сможет найти подобное занятие для своей сестры Серены. А лучше — мужа.

Пока Стефан рассматривал толпу в поисках вероятного кандидата, двери тронного зала распахнулись, и вошел его ближайший советник, брат Миккел, член Ордена Понимания. Хор запел громче, весь зал наполнился песней. Толпа поднялась на ноги.

Сквозь толпу шел брат Миккел с опущенной головой. Он держал в руках подушку из тонкого лилового бархата, из того же материала, что и плащ Стефана. Традиционная подушка была потерта и не подходила для такого короля, как он. Стефан наклонился, заставляя себя держать голову высоко, а не опуская подбородок. Голова его отяжелела от холода, но он стиснул зубы и устремил взгляд на предмет, красиво лежащий на бархатной подушке в руках брата Миккела. Вот оно: единственное, чего он жаждал всю свою жизнь.

Корона его отца.

Золотые пики сверкали, когда солнечный свет проникал сквозь витражи большого зала. Рубины сияли, рассыпая по стенам танцующие красные точки. Живот Стефана болел, когда он смотрел, как корона приближается к нему. Это было все, чего он когда-либо хотел, все, чего он осмеливался хотеть, и теперь это будет его. Наконец-то.

Он с болью ожидал, пока брат Миккел доберется до него. Каждый шаг занимал так много времени, что губы Стефана начали шевелиться, бормоча Брату, чтобы он поторопился, хотя Стефан даже не осознавал, что делает. Рядом с ним Мария кашлянула, чтобы отвлечь Стефана. Стефан понял, что весь двор наблюдал за ним, поэтому откинулся на спинку стула и вытянул ногу, пытаясь показать беспечность. Но это был неподходящий тон для такого события, и Стефан снова заерзал на своем месте, а Мария сурово наблюдала за ним с каменным лицом.

«Просто дай мне корону, и покончим с этим», — подумал Стефан. Он предвкушал коронацию уже несколько недель, но теперь слишком стеснялся своих действий и чувствовал, как краснеет от смущения. Серена смеялась над ним с первого ряда? Он сердито посмотрел на нее.

Наконец, брат Миккел поклонился ему в ноги. Песня стала еще громче.

Стефан наклонился и прошептал:

— Почему так долго?

Брат Миккел выпрямился и поднял подушку с короной.

— Это священная церемония, Ваше Величество. С этим не следует торопиться, — затем он повернулся и поднял корону выше. Музыка остановилась. Толпа молчала.

Стефан ждал, затаив дыхание, тишина воцарилась в комнате. Он едва мог ее терпеть. А потом тишину нарушил кашель. И еще один. Потом чихание. Стефан с трудом мог поверить, что люди могли быть такими грубыми во время этой — как назвал ее брат Миккел — священной церемонии. Он в ужасе наблюдал, как леди Зимин высморкалась. Но когда он позволил взгляду скользнуть по лицам толпы, он понял, что многие из них были либо рубиново-красными, либо ужасно бледными. Половине двора было плохо. Какой бы ни была эта болезнь, она распространялась на других.

— В присутствии Просвещенного Бога, — произнес брат Миккел, — Который показал нам путь просветления из тьмы злого колдовства, я именую Стефана Романо Саринти королем Эсталы, правителем королевства, хранителем веры, и лидером Ордена Понимания, — брат Миккел обернулся. — Для тебя, милый принц, олицетворение Аниоса.

По толпе прокатился ропот, когда брат Миккел медленно водрузил корону на его голову. Стефан сразу почувствовал, как тяжесть давит на его череп, и на мгновение запаниковал, когда ни его голова, ни корона не чувствовали себя устойчиво на шее. Сильная пульсирующая боль исходила от его лба, пробираясь к затылку. Когда толпа поприветствовала его, он вздрогнул, и не только потому, что их приветствия звучали нерешительно даже для него.

— Ты должен говорить, мой король, — подсказал брат Миккел.

Стефан почти забыл. Как только что коронованный король, он должен был встать и обратиться к своему двору. Он подготовил речь. Он провел много часов, декламируя речь у зеркала, пока слова не остались в его сознании. Но теперь эти слова вылетели из его головы. Он был пуст. Он даже не мог вспомнить начало. Аплодисменты закончились, и толпа ждала, Стефан сглотнул, отчаянно пытаясь вспомнить, что он должен был сказать. Брат Миккел

--">