Александр Николаевич Горин - Недетская сказка

чем отец мог помочь в такой ситуации. Ну пошел бы укорять вдову, а она и его бы окорячила. Видимо, придется самому решать, как дальше быть. К чести Ивана, он не очень долго раздумывал над дилеммой – стать мужиком или немного погодить. Чувство стыда и возраст мельничихи не оставляли выбора в принятии решения. Этот случай охладил влечение к женскому полу, хотя опыт чувственных наслаждений стойко зафиксировался у Ивана в мозгу. Через несколько дней вдова, встретив Ваньку на улице, ехидно спросила:

– Чего же не заглядываешь, соколик? Скучно жить, поди?

Иван выпрямил спину и гордо молвил:

– Обойдусь без веселья как-нибудь.

– Ну и дурак! – вспылила мельничиха и демонстративно отвернулась.

Где-то по весне в деревне остановился обоз с проезжими купцами, которые везли свой товар на ярмарку. Мельничиха решила поехать с оказией и продать на рынке излишки муки, а заодно закупиться кое-какими безделушками. Снарядила телегу с мукой, погрузилась и уехала, да так и не вернулась. Сказывали люди, что на обоз напали разбойники. Купцов лютой смерти предали, а вдову в полон взяли – видно, приглянулась она им чем-то. Иван сразу догадался, чем мельничиха приглянулась бандитам, но сие в тайне хранил и только грустил иногда, глядя на полную луну в ясные ночи.

      Время шло, настала пора обучиться какому-то делу, и Иван вызвался помогать кузнецу Прохору. Кузнец в подмастерьях не нуждался, но имел виды на мамку Авдотью и потому, кряхтя и охая, взял Ваньку в помощники, предупредив его, чтобы руки никуда не совал и по возможности вообще ничего не трогал, только смотрел. Глядел Ваня на спорую работу кузнеца, а у самого руки так и чесались ножик выковать или меч небольшой для самообороны. Да только Прохор к горну его близко не подпускал. Подай, принеси – вот и все обязанности. Иван хоть и дураком числился, но юноша был наблюдательный и сметливый. Вникал в процесс быстро, мелочи всякие подмечал: степень красноты, наклон удара молота, чередование сторон, отжиг и закалку, ничего не упускал из виду. Однажды, когда кузнец занемог, попросил Ваня дать ему хоть какую работу, чтобы себя в деле попробовать. Прохор окинул парня недоверчивым взглядом и, высморкавшись на сторону, произнес:

– Ты мне гвозди задолжал. Пора должок вернуть. Накуй мне три дюжины гвоздей, но чтоб как один были. Сможешь?

– Сам знаю, что долги нужно отдавать. А как же моя располосованная задница? Я-то думал, что мы в расчёте, – обиженно молвил Иван, – короче, за мою пострадавшую жопу ты мне дашь железную полоску. Я из нее себе ножик выкую.

– Скуешь гвозди – дам полоску, а нет, значит, уголек потаскаешь еще пару месяцев, – угрюмо проронил Прохор и смачно высморкался.

Перед тем как уйти, кузнец достал три железных прутка, протянул их Ваньке и дал напутствие:

– Пруток тонкий, смотри не перекали, а то гвозди ломкие будут. За кузней смотри, огонь не оставляй без присмотра и уголь зря не жги, чай не лучина. Короче, если чего сотворишь по дури, я тебе гвоздями на заднице серп и молот наколочу. Соображаешь?

– Ага, – едва сдерживая радость, ответил Ванька, – будь спокоен, болей на здоровье!

А когда кузнец ушел, проворчал ему вслед:

– Накуй, накуй. Сам поди накуй!

С гвоздями Иван справился на удивление быстро. Получились они ровненькие, остренькие и одного размера. Решил Ваня их болящему отнести да выпросить полоску. Пошел к дому кузнеца, постучал в дверь – тишина. «Может, плох Прохор, может, помощь нужна?» – подумал Иван и толкнул дверь. Вошел в сени и услышал какую-то возню. «А вдруг у него припадок случился?» – подумал наивный юноша и толкнул дверь в горницу. Припадок Прохора выглядел очень похожим на случку оленей с той лишь разницей, что вместо лосихи Ванька разглядел свою мать. Она лежала на столе, запрокинув голову и раздвинув широко ноги, а лось-кузнец, стоя между ее ног со спущенными штанами, наяривал задом туда-сюда, и его покрасневшая от натуги мошонка стучала по мамкиной заднице. В пылу утехи они не обратили внимания на растерянного отпрыска, и накал их соития, похоже, только возрастал. Если бы Ваньке было лет шесть, то наверняка бросился бы на кузнеца с криком: «Перестань мучить мою мамку» и стал бы колотить по его спине маленькими кулачками, но в свои восемнадцать он кое-что уже в жизни повидал. Поэтому Иван потихоньку прикрыл дверь и вышел из дома.

На следующий день Прохор пришел в кузню вполне себе поздоровевший. Ванька кинул ему на верстак кулек гвоздей и --">