Денис Лукьянов - Крокодилова свадьба

куда дальше?

– Ох, простите, простите! – хозяин дома запорхал руками – делай он это чуть сильнее и активнее, давно бы уже взлетел. – Я опять заговорился. Впрочем, со мной такое случается! Друзья говорят мне, что кудри моего парика такие же длинные, как мой язык.

Мужчина чихнул. По крайней мере, так показалось Шляпсу, но где-то на интуитивном уровне он догадался, что это был смех – просто какой-то очень… своеобразный.

– Ну, что же вы стоите в дверях! Пройдемте-пройдемте, прошу за мной, наверх!

– Вы знаете, я так рад, что вы согласились! – продолжил верещать хозяин дома, поднимаясь по тоненькой лестнице. – Очень надеюсь, что все у нас получится замечательно-замечательно!

– Ну, я не мог отказаться даже от такого заказа, – не проявляя никакого искреннего интереса к разговору на лестнице, сказал Шляпс. А потом, чтобы побыстрее закончить беседу, соврал:

– Ну и, тем более, не каждый день доводится побывать в гостях у кутюрье и поглядеть на самые модные наряды.

– Ох, рад, что вы так тепло относитесь к моему роду деятельности! На самом деле, это так тяжело, вы представить себе не можете… особенно, создавать новую коллекцию – люди ждут чего-то безусловно нового, необычного, спонтанно-восхитительно-безумного…

Самые длинные удавы далеких джунглей посчитали бы себя короткими, окажись они рядом с прилагательными хозяина дома.

Внезапно, мужчина остановился и обернулся, критический взглядом осмотрев Шляпса.

– Знаете, я мог бы подобрать что-нибудь и для вас! А то ваш плащ-костюм… совсем черный, и простая белая рубашка… ну, не то чтобы совсем безвкусные, что-то в них есть. Но в целом… вам они совсем не подходит! А эта шляпа с жуткими полями? Конечно, часы – очень интересное решение…

– Исключительно практичное, – перебил Диафрагм. – Чтобы лишний раз не отвечать на глупые вопросы. Вам не кажется, что надо поторопиться? А то мы опоздаем.

– Ох, простите, я снова заговорился!

Шляпс знал, в чей дом пришел, и знал, на что подписался – но таких долгих разговоров Диафрагм и представить не мог. Ну, как не мог – мочь то мог, только надеялся, что его мимо длинных и утомительных бесед пронесет, но нет, не вышло.

Известный на всю Хрусталию кутюрье Бальзаме Чернокниг – родной брат Честера – славился не только длинным языком без костей и возможностью говорить часами, но и своими нарядами. Конечно, славился по-разному – его творения были столь… как он сам бы выразился, «чувственно-сюрреалистически-проникновенные», что некоторые находили их выкидышем больной фантазии, и это еще мягко сказано. Но, по крайней мере, то было за пределами Хрустали, там, где, по мнению некоторых, царила полная безвкусица. В городе же наряды Бальзаме – в основном – ценили и обожали. Это были платья и костюмы, словно бы сошедшие из глубоких сновидений…

Будучи мастером в столь специфическом деле, Бальзаме сыскал славу только в Хрусталии, и то не среди всех жителей. Его коллекции никогда не покидали города, а его мечтой было устроить показ мод в столице, Сердце Мира, а потом отправить партии товаров в торговый город Златногорск, чтобы там они разошлись как горячие пирожки в холодный зимний день, но по бешеной цене с не менее бешеной наценкой – ведь такие идеи на дороге не валяются!

Но мечтать, как говорится, не вредно.

В отличие от своего брата Честера Чернокнига – лучшего свадебного церемониймейстера всех семи городов, – Бальзаме был лучшим лишь потому, что он один мог создавать такие странные и необычные наряды.

Тут должно последовать лирическое отступление про то, как завидовал Бальзаме брату, как ненавидел его за то, что у того все всегда получалось и было лучше, что тот стал известен по всему миру… а следом должен идти спойлер о том, как задушенный гуталиновой завистью Бальзаме вскоре убьет своего братца, и ни капельки об этом не пожалеет.

Но такого не будет – просто потому, что Бальзаме не завидовал. Он вообще не знал, что это за чувство такое – не в силу того, что был святым. Просто в голове его постоянно крутились идеи новых нарядов, и завидовать ему было некогда, да и незачем, а то все идеи внезапно разлетятся кто куда, и поминай как звали.

К тому же, с братом они были в прекрасных отношениях. Такие Винсент и Тео от фантастического мира.

К слову сказать, Бальзаме Чернокниг мог сам рассказать все это Шляпсу, пока они поднимались на второй этаж. Но каким-то неведомым образом, кутюрье удержался.

Господин Шляпс уже даже --">