Джордж Макдональд - Карачун

какую-нибудь глупую роль, да притом ещё всю ночь, а целый день мне приходится спать. Сами они обожают подобные дурацкие проделки, но мне-то нравится оставаться самою собой!.. Королева, правда, говорит, что стать абсолютно счастливой всё равно невозможно. Но я точно знаю: счастье для меня — это снова оказаться среди людей и жить как обыкновенная девочка… Забери меня у них!

— Как же я сумею забрать тебя? — изумился Колин.

И его взволнованный шёпот прозвучал громом среди ясного неба после нежного девичьего голоска, изменчивого и неуловимого, как ветер, что шелестит в поле высохшими бобовыми стручками.

— Королева тобою очарована и наверняка предложит что-нибудь тебе в подарок, а ты попроси меня. Ой, она уже идёт сюда…

В тот же миг мальчик услышал другой голос, куда более пронзительный, резкий и властный, и, вглядевшись, увидел, что прямо перед ним на краю кровати стоит прелестное волшебное создание в сияющей драгоценными камнями короне и как скипетр сжимает в руке камыш, верхушка которого блистает роскошной гроздью изумрудов…

— Что это ты так пристально уставился на меня, невежа-здоровяк?! — требовательно выговорила повелительница фей. — Похоже, твои глазищи слишком велики, чтоб ясно видеть с их помощью… Да и все вы, люди… такие несуразно огромные, толстокожие, неуклюжие твари… словно гигантские кони домовых!

Завершив высокомерную тираду, Королева возложила свой великолепный жезл на веки Колина.

— Ну, глупец, и как всё выглядит сейчас? — поинтересовалась она.

В этот миг знакомая комната вдруг представилась мальчику гигантской житницей, которую переполняли, как зерно, существа росточком около двух дюймов. И лучи неверного лунного света, льющегося из окна, и рельефные балки потолочных перекрытий буквально кишели мириадами фей. Они развлекались, проделывая всевозможные трюки и выдумывая шалости; карабкались по всему, что стояло, лежало и висело в доме; сбивали друг друга с ног, азартно бросаясь пылью и сажей в лицо; внезапно вспрыгивали на шею зазевавшимся собратьям и ловко подставляли приятелям подножки, скалясь потом в недобрых ухмылках из дальних углов…

Вот два озорника, подхватив пустую яичную скорлупку, подкрались сзади к третьему. Тот сидел на краю стола, умирая со смеху от какого-то забавного зрелища. Правда, оно происходило внизу, на полу, и потому видно было только ему. И пока увлечённый наблюдатель дирижировал чьими-то проказами, постанывая и взвизгивая от удовольствия, проворная парочка, хихикая, опрокинула скорлупку прямо на него, так что неудачливый весельчак неожиданно оказался в одиночестве, в непонятно откуда возникшей пустоте белой пещеры…

Справедливости ради надо заметить, что феи-дамы не принимали участия в подобных грубых шалостях. Их розыгрыши и выдумки, неизменно грациозные, были, главным образом, словесными, а не акробатическими…

Тут, не снимая жезла с глаз Колина, Королева продолжила свою речь:

— Знаешь, ты, сын смертного человека, приятно удивил меня — повелительницу фей. Ведь я леди и Королева — существо из волшебного мира, чуждого низким стихиям, и потому не опускаюсь до подчинения их своей воле. Так что даже я — я! — не могу позволить себе делать всё что пожелаю. А ты мило услужил мне. Уже не первый год мне страшно хочется предпринять путешествие на корабле по этому ручью вниз, к океану. А ваш ужасный скотный двор — с тех пор, как твой прадед построил здесь дом — был единственным препятствием для осуществления моих заветных планов. И всё потому, что мы, феи, да будет тебе известно, ненавидим грязь во всех её видах, будь то заброшенный старый дом или немытое тело бродяги-оборванца. И в лесах, и на полях, и в лугах терпеть нечистоту и мусор нам невмоготу. Но самое невыносимое — испоганенные, втоптанные в грязь живые, стремительные водные потоки… Впрочем, нет смысла посвящать неразумного юнца в суть проблем, которые его не касаются. И вообще, не стоит дольше объясняться. Я поведала кое-что о себе, поскольку ты, потомок человеческий, славный мальчик и, пожалуй, достоин получить в награду за свою услугу то, что пожелаешь. И я разрешаю тебе: всё, что хочешь, проси у Королевы!

— Если можно, Ваше Величество, — сдержанно, взвешивая каждое слово, начал Колин, — я желал бы забрать маленькую девочку, которую вы унесли с собою семь лет назад, лишь только малютка родилась. Мне, Ваше Величество, хотелось бы получить в дар именно её.

— Это --">