(Джилл-с-фонарём) - Жертвы обстоятельств (СИ)

========== Глава 1. ==========

- Черт бы побрал эти проклятые ночи!..

Кто такой черт, Локи узнал сравнительно недавно, а вид самого существа и вовсе его позабавил. Некая сущность, обитающая в месте, именуемом Ад, призванная наводить на смертных ужас. Все бы ничего, но образ существа на взгляд асгардца был настолько нелеп, что Локи никак не мог понять, как это рогатое, хвостатое, копытное нечто может кого-то напугать. В девяти мирах водились твари в миллионы раз омерзительнее и страшнее придуманного черта, уж Локи знал об этом не понаслышке. И все-таки мидгардцы черта опасались, а еще не упускали возможности упомянуть его при каждом удобном случае. Уже некоторое время проживающий на их территории Локи все-таки нахватался подобных выражений.

Лежа в постели, тяжело дыша, ощущая холодный пот на лбу и нечто сродни фантомной боли в животе, Локи силился успокоиться. Не в первый ведь раз. И, он с горечью понимал это, не в последний. Надо привыкать ко многим новым для него вещам. Днем - норовящие влезть в его личное пространство смертные, ночью – пожирающие разум кошмары, и круглые сутки страх того, что его обязательно отыщут, это всего лишь дело времени. При этом Локи до сих пор так и не решил для себя, кого из своих преследователей стоит опасаться больше.

Судя по огромной яркой луне, заглядывающей прямо в окно комнаты, до утра было еще далеко. Локи прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая колотящееся об ребра сердце и прогоняя из тела отголоски боли. Смирившись с тем, что выспаться вновь не получится, поднялся, оделся в легкий домашний костюм и отправился на кухню. В который раз за последнее время заварить крепкий чай, смотреть в окно и стараться привести мысли в порядок.

Трикстер жил в Мидгарде чуть больше четырех месяцев. Если бы его спросили, почему в качестве укрытия из всех девяти миров он выбрал этот, Локи при всем своем красноречии вряд ли нашелся бы с ответом. И, тем более, не смог бы вразумительно объяснить, почему остался здесь надолго, ведь изначально он планировал Мидгард, лишь как место, где он смог бы восстановить силы после ранения. Локи хорошо помнил день, когда Тор выпустил его из темницы Асгарда, чтобы тот помог Богу Грома спасти смертную подругу. Брошенному и забытому всеми трикстеру было трижды плевать и на смертную, и на Тора, и на весь Асгард, однако возможность поквитаться за мать и, если получится, обрести свободу, была слишком заманчива, и Локи послушно согласился с предложенным планом. Битва в Свартальхейме для самоуверенного Тора оказалась полной самых неприятных сюрпризов. Сначала Малекит перехватил Эфир и скрылся на своем звездолете, затем Алгрим едва не укокошил непобедимого Бога Громовержца, и в довершении всего, его непутевый братец пожертвовал собой, спасая и глупую смертную, и самого Тора. Рука непроизвольно дернулась к животу, четыре месяца назад насквозь пронзенному копьем Темного Эльфа. Локи поморщился, злясь на себя за то, что раз за разом возвращается в этот день и никак не может забыть, яростно стукнул кружкой о столешницу, принялся заваривать чай. Там, среди камней и песка мира Темных Эльфов Локи разрывался между двух клятв, что дал себе, покидая стены темницы Асгарда: отомстить за мать и никогда больше не возвращаться в золотой город закованным в кандалы. Трикстер понимал, если он позволит Алгриму убить Тора, никто не сможет воспрепятствовать побегу, никому не будет дела до того, куда исчез мятежный принц. Завладевшие Эфиром и убившие единственного законного наследника Темные Эльфы надолго займут Асгард, у Локи появится возможность сбежать так далеко, что никто никогда не сумеет его отыскать. Но была еще одна клятва, и подразумевала она спасение того, кто впоследствии непременно вернул бы Локи в Асгард в цепях. Алгрим, избивающий беспомощного Тора, убил Фригг, единственную, кто не отвернулась от Локи после всего, что он натворил. И оставить эту смерть безнаказанной трикстер не мог. Атакуя Алгрима, он понимал, что шансы выжить у него невелики, однако смерть казалась перспективой в разы лучше, чем вечное заключение. А вид рыдающего над его телом Тора и вовсе позабавил бы, если бы не страшная боль, разливающаяся по телу, а затем сменившие ее слабость и темнота. Среди песков Свартальхейма, на руках искренне опечаленного Тора Локи осознавал, что умирает, и был доволен, что сумел выполнить обе данные

--">