Ольга Николаевна Громыко - Год крысы. Видунья

ящерицы, украшенную блестящими заклепками. Нетопырь стоял смирно, сгорбившись и скучающе прикрыв серебристые глаза. Крыса шипела, плевалась и яростно кусала палочку, которой ей тыкали в морду. Остальное тело твари скрывалось в длинном кожаном мешочке с тремя поперечными ремешками-стяжками, притороченном к седлу. Неизвестно, что сделал с крысой путник — то ли хребет перебил, то ли вовсе лапы отрезал, — но выбраться из оплетки она даже не пыталась, только вяло шевелила пропущенным в дырку хвостом. Ни малейшей жалости тварь не вызывала: здоровенная, бурая, вонючая, с рваными ушами и черными, яростно горящими бусинами глаз. Такие зверюги запросто таскают курят из-под наседок, портят зерно целыми мешками, наводят ужас на котов и могут даже искусать дитя в колыбели. Мальчишки уже подбивали друг друга на «слабо за хвост дёрнуть?!», но проходящий мимо кузнец пообещал навешать шкодникам таких люлей, что пацаны разбежались без оглядки.

Путник, тем временем, беседовал с головой и старейшинами вески. На «тварь бездорожья», как уверял осунувшийся, но упрямо постящийся молец, он не походил никоим образом: крепенький толстячок-боровичок с благодушной улыбкой и хитрющими глазами. Меч с собой в избу не взял, бросил при седле. Да и кого ему тут пугать, кого бояться? Перед путником и так все на цыпочках ходят. А если б опасность почуял — вообще б в веску ехать отказался.

Начали, как водится, издалека, за накрытым столом, дав гостю заморить червячка.

— А что, в городе нынче тоже такое пекло? — голова выразительно подёргал за ворот рубахи, обдувая потную волосатую грудь.

— Вода две медьки кружка, — лаконично сообщил путник, глядя, как хозяйка дома наполняет его кубок вином.

— Надо же! — фальшиво удивился голова. Он был в городе всего три дня назад и предпочел сэкономить, по возвращении выдув полведра. — И покупают?

— А куда деваться… — путник отхлебнул вина, подержал на языке, смакуя. Глотнул. — Смородина?

— Пополам с рябиной. Ещё вишнёвое есть, отведаете?

— Не откажусь, — благодушно кивнул гость. — Ну и духотища у вас…

Мельник и лавочник наперегонки кинулись открывать окна. Грохнул опрокинутый стул.

В одном окне тут же показалось осунувшееся лицо мольца с непреклонно задранной бородёнкой.

— Не дело вы задумали, истинно вам гово…

Мельник поспешно захлопнул рамы и задёрнул занавеску.

— Солнечная сторона, — извиняющимся тоном пояснил он. — Жарит — аж глаза слезятся.

— Дождику бы нам, — сплеча рубанул голова.

— Дождику… — путник задумчиво уцепил котлетку за торчащую из бока косточку и начал неспешно обгрызать. — По всей стране сушь. Даже в Саврии, говорят, за весну только два дождя прошло.

— Тучки-то ходят…

— Тучки… — гость в напряжённой тишине дожевал, бросил косточку на тарелку и вытер руки о край скатерти, нарочно спущенный почти до пола. — А дождя — шиш. На этой неделе точно не будет. Раз.

Голова подавил разочарованный стон, но тот многоголосым эхом прорвался за его спиной: все весчане втайне надеялись, что путник ответит на первый вопрос иначе.

Пока гость с бульканьем осушал кубок, хозяева торопливо шуршали заветными бумажками.

— Может, новых колодцев накопать? — срывающимся от волнения голосом прочитал кузнец. — В низинке, у бывшего родника…

Путник на миг остекленел взглядом, потом помотал головой:

— Не-а. Два, — и потянулся к миске с тёртой репой.

— А если речку запрудить?

На этот раз путник думал дольше.

— Нет. Лучше не трогать. Три.

— Я ж говорил, что разольётся и вся на болото изойдёт, — не удержался, досадливо напомнил лавочник.

— Или осыповские с нижнереченскими объединятся и морды нам бить пойдут, — поддакнул сын головы. — Они грозились!

Путник равнодушно пожал плечами. Его такие мелочи не интересовали, а проверять их бесплатно он не собирался.

— А если через пару недель заново поля засадить? Взойдёт или впустую потратимся?

Толстяк подавил зевок. С этой голытьбой вечно одно и то же. Надеются, жмутся, тянут до последнего… Нет, врать весчанам он не собирался — кодекс запрещает, да и дар утратить можно, бывали случаи. Но путник сразу видел: дело гиблое, какой вопрос ни задай. Пусть, впрочем, спрашивают. Глядишь, горсточка серебра и накапает.

— Впустую. Четыре. Следующий.

* * *

Солнце уже вовсю пекло спину, а пристойного клёва Рыска так и не дождалась. То ли рыбе не --">