Вероника Евгеньевна Иванова - Горные дороги бога

В. Е. Иванова Горные дороги бога

Все на свете вершится за плату:

Где-то больше отдашь, где-то меньше.

День за днем неизбежные траты

И мужчин настигают, и женщин.

Кто-то прячет кошель, чтобы вдвое

Уплатить изначальную подать,

Перепутав свое и чужое.

Кто-то честно расходует годы,

Силы, страсти, надежды, измены,

Но ни капли, ни щепоти лишней!

Ведь и тот, и другой знают цену

Всем минутам отмеренной жизни.

Помнить каждый свой счет до монетки —

Дело дельное. Дело благое.

Но и в мире расчетов нередко

Можно встретить… Изгоя? Героя?

Он улыбчивым будет. И хмурым.

И беспечным. И полным сомнений.

Ночью. В полдень. Под вечер. Наутро.

С болью. С песнями. Но неизменно

Без сокровищ, принцесс и драконов:

Подвиг — радость шальных одиночек.

Он живет по простому закону:

Если можешь, то делай.

И точка.

Шаг первый

Где-то здесь…

Места заключения всегда похожи друг на друга чем-то неуловимым, но успешно добирающимся до того уголка сознания, который лучше других умеет отчаиваться. И если вовремя не отвернуть в сторону, не постараться уйти с дороги безжалостно накатывающего страха, можно потерять все, чем обладал. Или, что еще хуже, потеряться.

Керр Крон со-Логарен знал это правило наизусть, однако, когда дело дошло до практического применения знаний, с удивлением понял: не так-то просто самому исполнять собственные приказы. Вот учить — да, значительно проще. А еще проще командовать, нашлось бы только кем. Впрочем, в том, что касается обилия послушных подчиненных, человеку, носящему на груди золотой знак, жаловаться точно было бы грешно. Да, все еще носящему, и это, пожалуй, удивляло даже больше, чем внезапно накатившее ощущение бессилия перед равнодушным лицом обстоятельств.

Керр дотронулся кончиками пальцев до полотняной складки, в которой пряталось драгоценное, тяжким трудом заслуженное звено. Он и сам не смог бы себе объяснить, зачем делает это время от времени. Чтобы снова и снова убеждаться: оно все еще тут? Или чтобы однажды не обнаружить под рукой затейливо сплетенную металлическую фигурку и наконец вздохнуть спокойнее?

Стыдно было признать, но сирота, волей случая и мановением руки высокопоставленных персон поднявшийся над многими не менее достойными жителями Дарствия, втайне надеялся, что рано или поздно наглухо закрытая тюремная дверь откроется и через нее войдет тот, кто наделен правом возвращать блудные Звенья обратно. В цепь, которую, как гласит легенда, сковал лично первый Дарохранитель Логарена. Конечно, после расставания с золотым знаком Керра могла ждать только немедленная и неотвратимая смерть, но умереть он не боялся. Куда более страшной казалась возможность вновь услышать хорошо знакомые приказы и… покорно подчиниться.

Любая служба со временем изматывает, а та, что приходилось исполнять золотозвеннику, и вовсе не помышляла щадить своих исполнителей. Он устал почти сразу же, на втором или третьем году обретения высшего чина, но даже усталость и прочие утомительные чувства скоро померкли перед простым и ясным фактом: из замкнутого круга Цепи миротворения можно выйти только ногами вперед. Правда, как быстро выяснилось, смерть еще надо заслужить, вымолить или украсть, ведь к услугам Звеньев предлагались все возможные средства как защиты, так и нападения.

Керр уже довольно давно старался избегать употребления причудливо выглядящих и еще более странно пахнущих зелий, благо имел право почти никому не разъяснять причины своих решений и поступков. А пока рядом находилась Элса, избегать предписанных процедур было совсем просто. Но она могла уйти и ушла, едва возник подходящий случай. Не захотела принимать золото, счастливица…

Светильник, закрепленный в решетчатой корзинке, мигнул. Значит, прошло еще три или три с половиной часа. И если сложить их с теми, что минули прежде, получаются новые полные сутки. Девятые.

Вряд ли тюремщики --">