(М. Кимури) - За перевал (СИ)

Сейчас — направо. Вверх, к горам… Через равнину Ард Гален, верхом… В строю напротив Ворот Ангбанда.

Он видит снова — Тьелкормо Феанарион в ярком плаще заметен издалека, бросая вызов одним своим видом этой черной земле. Белого пятна рядом нет, собаку отослали в задние ряды. Вот Тьелкормо выдвигается вперёд, что-то выкрикивая, трубит вызов — он никогда не слышит слова во сне — и гигантские створы плывут в стороны. Рядом настороженно косится по сторонам Моррамэ…

Огонь бьёт из дыры ворот и даже из щелей рядом, как из горна.

Тьелкормо и все, кто рядом с ним, вспыхивают факелами. Крика нет, но волна чужой боли накрывает его с головой так, что даже не сразу понимает — это уже он кричит, это его руки и лицо нестерпимо жжет, его плечо и спина встретились с землёй, когда его сбросила обезумевшая лошадь…

Прикосновение выдернуло его оттуда на чистый воздух, без сырости и гари.

Вскочил, готовый к тому, что проспал все сразу — врага, нападение, новый плен…

— Солнце село, — сказал Нарион, тряхнув его за плечо. — Снимай повязку. Мы готовы идти.

Даже свет молодой луны поначалу заставил Дагмора сощуриться. Глаза слезились.

Забота его снова разозлила. Это всегда было тяжело — принимать помощь, быть неспособным без нее обойтись…

И сейчас, когда до безопасности ещё далеко, а он так беспечно спал.

Маленькая лощина в серебряном свете казалась прекрасной и яркой. Какие-то цветы запутались в траве, и в центре пруда вновь собралась небольшая лужа — грязь и ил забили трещину под ним. Впервые за много лет Дагмор видел своих спутников в настоящем свете, а не при жалких факелах и тусклом свечении осколков или бледных копий светильников нолдор.

И настоящий свет к ним беспощаден.

Рудники изуродовали всех. По лицам можно читать, кто и сколько пробыл под землёй у Моргота. Хитуэн за два года и то ссутулился, морщина прорезала лоб, в волосах первые седые пряди. Нарион полуседой, резкие угрюмые складки прорезали лоб и щеки, сделав ещё молодого нолдо на вид старше, чем иные из Пробужденных. Весельчак Ласэдин рубил камень дольше, а выглядел лучше — как-то он ухитрялся избегать ранений и увечий, а весёлый нрав еще уберегал его от тоски.

Хуже всех те, кто был под землёй давно. Хромого с трудом уговорили присоединиться, он уже не надеялся, и даже имя настоящее называть не стал. Только обмолвился, что когда-то дважды пробовал бежать. Одноглазый по слухам был буйным и храбрым, из вожаков нандор, но разуверился и долго просто выживал, избегая гнева орков почти как в лесу нандор чуют и избегают дурных мест. И тоже отзывается лишь на прозвище. Вот он сидит в траве и растерянно перебирает лепестки, и глаз слезится в лунном свете.

Второй нолдо, Нимран, рубил камень всего шесть лет. Он пока держался неплохо, хоть исхудал и осунулся — ещё бы, делать двойную работу, на Моргота и на себя.

Рудники не просто жрут силы — они и душу вытянуть могут.

В зеркало родника, посмотреть на себя, Дагмор заглядывал почти со страхом. И зря. Он с удивлением увидел, что ожог правда сходит с лица, и шрам на лбу почти не виден, седины не больше, чем у Нариона, и для того, кто провел двадцать с лишним лет под землёй, выглядит до странности бодро.

Ещё несколько лет — и об этой странности могли задуматься надзиратели поумнее.

Не иначе, хмыкнул он, злость его греет и держит. Вот и пусть дальше греет, до безопасности ещё далеко.

…С холма открывалась широкая равнина на все стороны. От зубцов Тангородрима вдали на севере до небольших вершин над окоемом почти точно на юге. Юг Ард Гален, и это настолько хорошо, насколько возможно.

— Эти холмы на юге — вершины Химринг, — сказал Хитуэн, поднявшийся с ним. — Западнее провал — перевал Аглон, ещё западнее стена — Дортонион. Слышал, там строят две крепости князья дома Арфина, с западной стороны, но подробностей не знаю.

— Нам всё равно нужен перевал, отгородиться горами от Севера.

— Есть проход восточнее, но туда добираться дольше.

— Значит, не подходит, разве что придется путать следы. Не будем терять время.

Хитуэн мрачно кивнул. Он отчётливо хотел о чем-то спросить — и все же молчал.

— Нет, — сказал ему Дагмор, — я не

--">