Брайан Макклеллан - Пороховой маг. Повести и рассказы

вопрос?

– В чем дело?

– Поговаривают, что другой сержант слышал, как я жаловался сегодня в строю. Меня ведь не отдадут под расстрел? Я просто немножко поныл. Они ведь это знают?

Тамас не сводил взгляда с мерцающего свечения костра.

– Я не дам расстрелять тебя только из-за того, что ты слегка распустил сопли перед лицом смерти, Фартинг. Если кто что спросит, скажешь, что перегрелся на солнце. В худшем случае почистишь неделю нужники.

– Спасибо, сержант. Вы порядочный человек. Хотите услышать хорошие новости?

– Всегда.

– Помните мою кузину? Горничную из свиты генерала Сеске?

– Да.

– Видел ее сегодня вечером. Она подслушала один разговор, и вроде нам приказывают выводить войска. Сегодняшняя атака была последней. Командование считает, что у Сеске не выйдет взять форт до конца кампании.

Тамас и бровью не повел, придав лицу нейтральное выражение. Однако чувствовал он себя так, будто его пнули в живот. Конец кампании, а ему нужно успеть дослужиться до мастер-сержанта. Если они отступят без боя, шанса на повышение по службе не видать до следующего года. Он не мог, да и не хотел ждать так долго.

– Прекрасно. Просто прекрасно.

– Ладно. – Фартинг бросил в огонь очередную порцию навоза. – Как прошел разговор с капитаном?

Тамас хмыкнул в ответ. За ним успела закрепиться репутация выскочки, но даже ему ясно, что не стоит сплетничать о старших офицерах со своими людьми. Кроме того, и так есть о чем беспокоиться. Хорошие новости? Да это ужасные новости. Его карьера – его жизнь – застопорилась до следующей кампании, потому что Сеске не мог придумать ничего лучше, чем бросать людей на вражеские пушки и надеяться, что у гурланцев кончится картечь.

Несколько минут они сидели молча, слушая, как кто-то из соседнего отряда тихо напевает застольную песню – чуть медленнее, чем обычно, под настроение в лагере.

– Сержант, можно еще вопрос? – подал голос Фартинг.

Тамас кивнул.

Фартинг подвинул свой табурет на пару дюймов ближе к Тамасу, огляделся и опустил голову.

– Это же чушь, верно? Я имею в виду, бросать нас на проклятый форт тысячами за раз, когда понятно, что мы не возьмем стены. Это же чушь?

– Не нам решать.

У Тамаса желудок завязался узлом. Это и правда чушь. В приказе о выводе войск наверняка не прописана последняя атака, а значит, Джердин и сотни других бедняг погибли из-за прихоти и оптимизма Сеске. Так войну не ведут. Тамас – сержант, безродный пороховой маг, и даже ему это ясно.

– Однако, – добавил он, – если не прикроешь варежку, чисткой нужников дело не ограничится.

– Так точно, сержант. – Фартинг умолк.

Тамас встал и, поглядывая в пустынное небо, зашагал вдоль стройных рядов палаток. Это место в тысячах миль от дома обладало некой грубой красотой, и для него она заключалась в ярко сиявших звездах, свет которых не затмевали уличные фонари Адопеста. Милях в трех от форта он нашел холм, с которого можно было смотреть на звезды над Тильпуром.

С такого расстояния форт выглядел как перевернутая подставка для ног посреди пустыни. В его единоличном распоряжении находился единственный пресноводный источник на восемьдесят миль вокруг. По слухам, запасов провизии гурланцам хватит еще на два года, да и о воде беспокоиться не придется, поскольку форт выстроен прямо на источнике.

Гурланцы ни разу не упускали контроль над Тильпуром. Его осаждал Кез, бруданцы, дважды адроанская армия, и, если верить горничной генерала Сеске, вторая попытка провалилась. Лучшие умы адроанского командного состава не могли придумать, как расколоть этот орешек.

«Жаль, – с горечью подумал Тамас, – что лучшие умы адроанского командного состава – вырождающиеся тупицы из наименее талантливых слоев знати».

Впрочем, как бы неприятно ни было это признавать, сам он тоже не придумал способ преодолеть защищенные магией стены. Неужели бесполезная артиллерия и самоубийственные атаки пехоты – лучшее, что может предложить современная армия, гордость Адро?

Его взгляд блуждал между далеким силуэтом Тильпура и устьем источника. Тот вытекал из-под стен форта и впадал в реку, которая не пересыхала круглый год и давала жизнь оазису под южной стеной. Оазис простирался на многие мили вокруг и служил приютом для диких животных, а для адроанцев был единственной возможностью передохнуть в этом негостеприимном месте. Тильпур – заветный трофей для любой армии, но никто не мог его --">