Евгения Староверова - Меридиан

они прибыли на место. Шериф окинул взглядом ненавистное озеро и решительно направился к берегу, где под прижатым по краям камнями брезентом угадывались контуры человеческого тела. Покряхтывая, Миша Затеев свернул брезент, и все уставились в безучастное лицо утопленника. Как такое может быть?.. На десятки километров вокруг нет никого, кроме жителей Поселка и здешних кочевников, но, тем не менее, на берегу сейчас лежал никому неизвестный человек в купальных плавках.

— Может, похороним его по-тихому? — цинично предложил Михаил. — Не будем никому сообщать. Помнишь, что в прошлый раз было?

Как не помнить… Приезд следственной группы с материка переполошил год назад всю округу. Допросы, экспертизы воды и грунта… Но результатом расследования стало полное ничто — погибшего даже не смогли опознать.

— Нельзя, — мрачно выдавил из себя Фёдор. — Тебе, Лука, спасибо за сознательность, — только тут он спохватился и подумал о том, что этот честный человек потерял полдня, вытаскивая утопленника и мотаясь туда-сюда в администрацию. — Миш, что скажешь?

— А сам-то ты как думаешь? — саркастически улыбнулся доктор. — Готов. И давно готов. Но что я могу сказать сейчас, он ведь болтался в холодной воде. Так что все после вскрытия.

Они сделали то немногое, что могли. Фёдор начертил схему, обозначил положение тела, проставил расстояние от покойника до кромки воды и ближайших ориентиров. Михаил сделал снимки и резюмировал:

— Ну, всё. Давайте его грузить.

Фёдору не терпелось убраться подальше от злополучного озера, и он решительно обратился к Луке:

— Давай, мы вперед поедем, покойника скорей свезем, а ты, как сможешь, подъезжай к администрации. Буду показания снимать, — и, не дожидаясь ответа, шериф забрался в кабину вездехода.

***

Лука Турдагин слыл в поселке человеком известным. Каких-нибудь три года назад он был одним из многих и мало чем отличался от остальных представителей своего народа. Жил как все в передвижном балке из оленьих шкур с женой Натальей, перегонял стадо с пастбища на пастбище, пока по Плато не прокатилась эпизоотия сибирской язвы.

Так не стало у Луки его оленей. Тогда и запили Турдагины по-черному, а когда наконец-то вернулись в человеческое состояние, обнаружили, что жить по-прежнему они то ли не могут, то ли не хотят. Знакомые уговаривали уехать на материк, обещали помочь с работой в Туруханске, а их единственную дочь Ольгу отправили на учение в Енисейск. Однако Турдагины решили остаться. От большого некогда хозяйства осталась у Луки оленья упряжка да пара огромных маламутов.

Промышлял Лука чем придется: рыбачил на окрестных озерах, заготавливал ягоду, готовил юкколу[2] на продажу. Заведующий столовой величал его не иначе как «наш поставщик», а Наталью часто можно было увидеть в Поселке или рядом с вертолетной площадкой, торгующей своим нехитрым, но очень вкусным товаром.

Необходимость в кочевой жизни отпала сама собой, но все же семья продолжала жить в балке, в паре километров от Поселка. Вроде и цивилизация под боком, а все же они сами себе хозяева — вольные кочевники.

В общем, было совершенно закономерно, что бедного утопленника выудил из озера не кто иной, а именно Лука.

***

Опрос свидетеля и составление подробного протокола заняли у Фёдора не более часа. Затем он составил рапорт в Следственный комитет Красноярского края. Вроде бы, не самая тяжелая работа, уж точно лучше, чем у доктора Затеева, проводившего в это самое время вскрытие покойника, и все же шериф ощутил себя уставшим и опустошенным. Он опустился в офисное кресло и сидел так в бесплодном отупении, пока не осознал, что ничего путного сегодня уже не сделает.

Фёдор подошел к настенному календарю и зачеркнул сегодняшний день жирным крестом. Оставалось еще пять дней. Какие бы неприятности не случились здесь, на Плато, через пять дней сюда приедет Светлана и его кровинушка Алексей Фёдорович.

[1] СВП — судно на воздушной подушке.

[2] Юккола — сушено-вяленое мясо рыб или северного оленя.

Глава 2. Пустыня

Учебный год закончился еще неделю назад, но для Лидии Метёлкиной лето не обещало быть томным.

Минуло уже два года с тех пор, как ее жизнь необратимо изменилась. Все, что случилось с ней раньше — далекое детство в Городе-на-Протоке, Енисей, постигшая их край Беда, а затем и подземный город Метрополия — осталось в далеком прошлом. Настоящая жизнь требовала от Лиды --">