Михаил Игнатов - Гардар 4

я не заметил тогда в темнице, но уже не раз видел на местных. Отложенный ритуал, который должен сделать из нее вечную слугу, несущую магию.

Что бы эти проклятые темными слова ни значили, но это явно не то, с чем справится начинающий мастер артефакторики. Не мне бороться с тем, что создал архимаг. В такие моменты я всегда жалел, что не ударил еще раз по этому проклятому Равру, пока была возможность. Его смерть от моих рук сейчас хотя бы немного остудила сгусток ненависти в груди. Я обходил этот вопрос стороной, но знал, что Каир до сих пор не отправил рапорт о Маро. Но это не могло продолжаться бесконечно. Поступивший через Ларию приказ назначил следующим нашим пунктом Кердитар. Там мне придется во всем сознаться и устроить так, чтобы оказаться вместе с Маро. Разорвать контракт? Возможно ли это сейчас? Неважно. Что-нибудь придется придумать.

Каждый день я обязательно прогуливался с Маро по окрестностям лагеря. Буквально полчаса вверх по тропе и час там. Маро очень ослабела, ей с трудом давались эти подъемы, но она, как медик, отлично понимала, что двигаться необходимо и упрямо отказывалась от помощи. И каждый раз, когда ноги ей отказывали, виновато улыбалась. А я устраивал ее на плаще, укладывал её голову на своих коленях и зарывался пальцами в волосы, рассказывая всякие байки об армейской жизни и стараясь не думать, как болят её изуродованные ноги. А после отдыха, вниз нёс на руках.

Но затем, отправленные в приморскую деревню солдаты вернулись, и привели за собой тех, кто должен был сменить нас в этом горном укрытии зелонского архимага: исследовательский отряд под предводительством целого магистра. И мне пришлось оставить Маро с Катирией и снова стать почти прежним командиром роты.

К сожалению, нас выдали мелочи, которые от нас даже не зависели. И Каир, и бойцы роты многое сделали, целых два дня прикрывая меня, и скрывая присутствие Маро в расположении роты.

Удивительно было то, что хотя сам хозяин этого места давно был в плену и вряд ли мог противиться, когда ему задавали вопросы, но про это поместье ничего не знали в армии. Как вышло так, что о нем узнали мы, считай тыловая рота, да и то случайно? Не знаю. Но мы продолжали уже сами скрывать детали случившегося здесь.

Но никакой обман не может длиться вечно. Особенно если есть лаборатория, выжившие в ней и журналы содержания узников. Управляющий этой горной обителью очень любил точность в делах, записывая каждую мелочь.

Скандал случился жуткий. Началось с простого вопроса, а перешло в мое открытое неповиновение приказу старшего по званию. Магистр ярился перед моей палаткой:

– По какому праву вы решили скрыть ее обнаружение в лаборатории?

Сохраняя спокойствие, ответил:

– Тонму майор, рапорт о ее нахождении был написан в тот же день. Канцелярист роты передал мне его на подпись, но по моему недосмотру он не был отправлен – завалился в папку с накладными на фураж и расходы мыла. Не вижу в этом особой беды.

– То есть вы сознательно укрывали женщину, которая подвергается действию неопознанного амулета?

Я едва удержался от удара, услышав, как упрямо майор Зиртой отказывается называть ее по имени и холодно отрезал:

– Не женщину, а мою жену, Маро Ранид. И что значит «неопознанного»? Только наша рота передала конвойным отрядам четырех человек с подобными амулетами. Ни в одном циркуляре не было указания о непосредственной опасности таких амулетов для личного состава, – с насмешкой протянул. – Для чего големы за вашей спиной? Вам страшно в этих горах?

Да, магистр. Да, майор. И что? Он никоим образом не относится к нашей феме. Всего лишь командует одним из тех вспомогательных отрядов, которые шли следом за второй армией Гардара. Я слишком хорошо видел в его глазах пустоту, даже худшую, чем когда-то в глазах Каира. Видел пустоту, с которой глядят не на человека, а на предмет. Я просил о компромиссе, разрешении самому, выполнив ранее полученные приказы легата и завершив проверку маршрута, доставить Маро в Кердитар. Вот только возмущенный моим неповиновением майор и слышать ничего не хотел, требуя уже сегодня передать ему обнаруженную в зелонской лаборатории.

А затем я услышал вскрик Маро и звонкий как удар меча выкрик:

– Руки!

Рывком развернулся и понял, что даже не ошибся – клинок просвистел. Маро, все так же в одежде с чужого, широкого плеча, прижималась, обхватив себя руками, к матерчатой стенке палатки. Ее заслоняла --">