Борис Романовский (lucifer712217) - Ниэль. Книга I: Монета Судьбы

Ниэль. Книга I: Монета Судьбы

Пролог

В тёмной, тесной комнате, на старом матрасе свернувшись лежал старик. Несколько лучей света проникали в помещение сквозь крошечное квадратное окошко с решеткой, и освещали часть стальной двери напротив.

Раздался скрипучий скрежет. В комнату, через открывшийся ржавый проём грубо швырнули миску с чем-то жидким. Она звучно ударилась о пол, подскочила и упала набок, тем самым расплескав половину содержимого. Но ни малейшей реакции от старика не последовало. И лишь когда солнце полностью скрылось за горизонтом, его тело слегка дрогнуло.

— Чувствую, — прохрипел он, открыв свой глаз. На месте второго зияла тёмная дыра. Его нос был сильно деформирован, а лицо испещрено шрамами. Грязная борода небрежно падала на грудь, прикрывая худое, изломанное тело, а тонкая сухая кожа туго обтягивала лысый череп, покрытый старческими пятнами.

В его неестественно вывернутой ладони лежал старый, потёртый крест. Старик привычно попытался сжать его переломанными пальцами, но почувствовал лишь знакомую боль. Потрескавшиеся губы изогнулись в беззубой улыбке.

— Я дождался, я наконец то дождался, — хрипло забормотал он, силясь скрюченными пальцами свободной руки залезть в карман. Он чувствовал, как его тело коченеет. Холод свободы наконец пришел к нему.

Старик судорожно вздохнул и достал монету. Золотую монету, которая всегда была рядом с ним, с которой он мог поговорить и излить душу — ведь с крестом он давно перестал общаться, хоть и держал всегда рядом. Дрожащими пальцами он сжимал монету и вглядывался в рисунок золотой реки, в то время как холод поднимался всё выше. Смерть пришла за ним. Ему уже восемьдесят четыре года. Он провел в тюрьме ужасные сорок лет. Почти каждый день он мечтал лишь о смерти, но дождался её лишь сейчас…

Старое, немощное тело дернулось, и с глухим звуком завалилось набок. В мертвой тишине был слышен лишь звон монеты, упавшей на холодный пол.

Глава 1. Пробуждение и новая жизнь

— Мики, вставай! — позвала спящего мальчика симпатичная темноволосая женщина.

— Мммм, — мальчик зажмурился и отвернулся. Михаилу не нравилось, когда мама его так называла.

— Мики, вставай кому говорю, в школу пора! — повысила голос Ирина Орлова.

— Ну мам…

— Михаил Орлов, в последний раз повторяю! — рассердилась женщина.

— Хорошо, встаю я! — недовольно пробурчал Михаил, пытаясь сесть.

Внезапно, сильная боль ударила в голову. Краски мира размыло…

“Как же я давно не видел маму во сне”, — рассеяно подумал Михаил. Затем он услышал чей-то приглушённый голос.

"А? Откуда тут голос? И как я могу видеть сны, я же умер в камере…"

Михаил осторожно открыл глаза и увидел лицо заплаканной девочки. Он с трудом разлепил губы и хрипло прошептал:

— Г-где я?

Девочка перестала плакать. Её глаза опухли, мокрые от слёз. Взгляд был расфокусирован, а губы дрожали.

— Ты, ты не умер, — хрипло прошептала она.

— Я знала, знала, что ты не оставишь меня одну… — тихо бормотала девочка словно в бреду, безуспешно пытаясь своими маленькими кулачками вытереть текущие слёзы.

Он лежал и смотрел на ребёнка, силясь понять, что происходит. Она разговаривала на совершенно ином языке, но он понимал её. В этот момент резкая боль затуманила его разум и он потерял сознание, погружаясь в сцены прошлого…

***

— Папа, я мороженое хочу! — скорчив рожицу заявила девочка лет девяти.

На детской площадке поднялся ветер, вызывая шелест рядом стоящей осины. На качелях сидела маленькая девочка и требовательно смотрела на своего отца. Солнечный свет отражался от её светлых волос, поблёскивая весёлыми искорками. Изумрудное платьице девочки удивительно сочеталось с окружающей зеленью, а в больших карих глазах отражался светловолосый мужчина лет сорока, одетый в джинсовый костюм и кроссовки.

— Мороженное? Ань, у тебя же горло слабое, может лучше шоколадку? — почесав затылок спросил Михаил, с надеждой смотря на дочь.

— Нет, хочу мороженное! Шоколадное! — надула губки Аня.

— Эм… ладно. Я тут рядом вроде ларёк видел. Ты пока посиди тут, я скоро! — отец горько улыбнулся, слегка покачал головой и поспешил выполнить требование любимой и единственной дочери.

В свои сорок три года у него была только Аня, любимая дочь, которой его жена смогла забеременеть лишь через четыре года брака. Сам Михаил --">