Кейдж Бейкер - Брисканский святой

Богами, и потом страдают от их гнева?

— Конечно, — согласился Споук. — Для этого есть все основания. Знатные люди заметнее, верно? Если их и наказывают за грехи, то видит каждый. Это лучший пример, чем если бы был наказан кто-нибудь вроде нас, без роду, без племени.

— Ты что, считаешь, боги думают так же, как обычные люди? — спросил Смит, напряженно всматриваясь в темноту. При этом он отодрал с коры нижней ветки ближайшего дерева немного мха, растёр его между пальцами, чтобы убедиться, что мох достаточно сухой для растопки.

— Они должны думать как люди, — возразил Споук очень серьёзно. — По крайней мере, когда они имеют дело с такими как мы. Они должны использовать логику, понятную нам.

Смит промолчал. Продолжая разламывать сухие веточки, он старался разжечь костёр. Когда Маллет вернулся с охапкой валежника, огонь уже занялся и чёрные тени заплясали вокруг пламени.

— Отлично, — буркнул Смит, с наслаждением потягиваясь. Затем стащил с головы каску, спустился к ручью, выбрал местечко помельче, где поток, скатываясь с валуна, нырял в темноту, и, тщательно ополоснув шлем, зачерпнул воды и вернулся. Пристроив один рядом с другим три камня, он поставил на них каску как на треногу, чтобы вскипятить воду. Через некоторое время остальные проделали то же самое, набрав воду в свои каски.

В полном молчании все трое наблюдали как со дна касок к поверхности поднимались пузырьки. Споук снова уставился тревожным взором на Святого. — Кажется мне, что его лицо раньше было повёрнуто к нам, — наконец произнёс он нерешительно.

— Ну, да, конечно к нам.

— А я думал, что он смотрел в другую сторону…

Смит и Маллет обернулись и поглядели на Святого.

— Ты как всегда прав, — процедил Маллет. — Так что же нам теперь делать? Вот сидит перед нами этот, прости Господи, Святой Фу-фу и пользуясь тем, что темно и тени прыгают туда-сюда, хочет напугать нас до смерти своей гнусной рожей. И знаете, что он сделает потом, когда мы от страха наложим в штаны? Он начнёт к нам подпозать медлен-н–но-медле-н–н-н–о — само-собой, когда мы на него не смотрим…

— Да заткнись же!…

— Не-е, парни, — продолжал Маллет. — Он подбирается всё ближе и ближе, и вот…

— Хватит!

Но Маллет не остановился:

— И вот, когда он поймет, что он — ух-ты, страшно-то как! — двух футов роста с малюсеньким золотым тамбурином в одной руке, и в другой руке у него — что за штука там у него в другой руке?

Маллет язвительно скривил рот:

— Ах, да, конечно, серебряная палочка для ковыряния в зубах!

— Да, вроде, кинжал, — нерешительно сказал Смит.

— Ну, да, конечно, кинжал! Я просто не представляю, как это я усну сегодня, зная что он меня может зарезать! — ухмыльнулся Маллет.

Споук пробормотал, уставившись в огонь:

— И всё-таки он смотрел в другую сторону…

— Да не мог ты этого видеть в такой темноте, — ответил ему Маллет.

Смит, пожав плечами, потянулся к своему рюкзаку. Вытащил измятый сухой паёк в замасленной бумаге, и, стряхнув приставшую грязь, развернул, отломил немного и бросил в начавшую закипать воду.

Споук сказал:

— Я хочу вам рассказать, что случилось в моей деревне. У нас тоже была своя Святая. Без неё урожай был не урожай, и ещё она отгоняла болотную лихорадку. А если случалось, что у кого-нибудь заболевал зуб, то стоило только ей помолиться, как тут же всё как рукой снимало. Единственное, что требовалось от нас — оставлять дары около часовни, да чтобы её статуя всегда блестела. Так вот. Однажды один мальчишка положил шмат масла в её ладонь. Он думал, что это ей понравится. Но дело было летом и масло растаяло, пыль налетела и вместо масла получилась какая-то мерзость. Когда наш священник увидел такое, то он решил, что кто-то сделал это намеренно и проклял того, кто был виновен. И что вы думаете? Ребёнок этой же ночью заболел. Его трепало в лихорадке до тех пор пока мать не разобралась в чём дело и не принесла Святой дары с извинениями. И ребёнок сразу выздоровел.

— Ну и Святая! — хмыкнул Маллет, помешивая брикет в бурлящей воде.

— Я думаю, — произнёс Смит, — это была ошибка священника, а не Святой.

— Чёрт побери, ты прав! — воскликнул Маллет. — Статуи не совершают ошибок!

— Но это ещё не всё! — добавил Споук. — После того как старый священник помер, у нас появился новый. Но в этом не было ни капли святости. Он был жадный и люди начали замечать, что приношения исчезают слишком быстро. А когда осенью забивали --">