Игорь Борисенко - Человек без души

Игорь Борисенко Человек без души

ЗНАК ГРОЗЫ

Беспросветная черная ночь накрыла весь мир от края до края, утопив в своих волнах землю и небо. Звезды и луну поглотили клубы темных туч, еще вечером приползших со зловещего Севера, обиталища всех самых пугающих демонов и духов мира. Мелкий, плотный, совсем не по-летнему холодный дождь хлынул вниз из объемистых животов небесных великанов, которые раскрывались с грохотом грома и блеском молний. Густой и жуткий в своей кажущейся бесконечности рокот катился с одной стороны света к другой, потом незаметно разворачивался и проделывал обратный путь. Он то затихал, потрясая небеса где-то в невообразимом далеке, то вдруг грозил расколоть само мироздание прямо над головой. Молнии как языки чудовищных змей высовывались из недр туч и стремились лизнуть землю, ухватить с нее побольше, утащить вверх и перемолоть там в новые порции дождя. С каждым мгновением они били все чаще, становились все больше и больше. Сначала десятки, потом сотни молний, казавшихся корнями выросших на небе неведомых деревьев, с непостижимой для человеческого глаза скоростью прорастали вниз.

Дальвиг Эт Кобос сидел на широком каменном подоконнике, в одной из верхних комнат своего полуразрушенного, пустого и холодного замка. Узкое бледное лицо было бесстрашно обращено прямо к окну, за которым отвесно хлестали толстые водяные струи. Ветер, почти умерший и незаметный, сочился сквозь проем, много лет не знавший стекла. Иногда он из последних сил пытался пробиться через дождевую завесу и выбрасывал на Дальвига и его подоконник горсти воды. Карие глаза юноши щурились, ибо ни дождь, ни ночь не мешали ему видеть грозу во всем ее яростном великолепии. Мертвые вспышки молний то и дело обнажали ломаные черные линии горизонтов, сжавшиеся, жалкие кучки деревьев на вершинах близлежащих холмов и змеившиеся вокруг разбитых и заросших кустами замковых стен овраги, похожие на старые, незарастающие раны на теле земли. Тонкие губы Даль-вига растягивались в едва заметной усмешке, и так же легко, мимолетно шевелились.

Нет, он не считал молнии, он не читал стихов, он не бормотал молитв. Ярость владела всем его существом – как разумом, так и телом. Глубоко проросшая, как корни небесных деревьев. Черная, как эта ночь. Ослепительная, как эти молнии. Оглушительный шелест дождя, стук его обезумевших потоков о каменные стены, нарастающий и утихающий грохот грома и всплески молний от края до края мира – все это как нельзя кстати гармонировало с бурлящими чувствами Дальвига. Он любил грозу. Ах, как он любил грозу! Счастье видеть и слышать торжествующий рев непобедимой стихии давало ему хоть какое-то успокоение и надежду на будущее. Есть на свете сила, ярость которой безгранична. Значит, достижение равного могущества тоже возможно в принципе, и человеку, сравнявшемуся в мощи с грозой, будет по силам победить любого врага… У него, несчастного и всеми презираемого сына покойного Кобоса, очень много врагов. Одной ярости, клокочущей сейчас в жилах Дальвига, не хватит ни на что. Потому он сидел на подоконнике, пытаясь обуздать собственные чувства и упиваясь грозой. Она, похитительница жизней, сокрушительница смелых и сильных, подпитывала его самим фактом своего существования. Если есть гроза в небе, значит, возможна и гроза в человеке. Он встанет до небес и сверкающей дланью накажет каждого, кто имел неосторожность оказаться на противной стороне.

Дальвиг глядел в ночь. Молнии вспыхивали одна за другой, пронзая плетями разрядов клубящиеся внутренности туч на многие льюмилы вдаль. Ничем не сдерживаемый мысленный взгляд летел над холмами и рощами, трепетавшими каждым листочком под теми реками, что лились вниз из прохудившегося небесного моря. В темноте, в дальней дали, за которую и ясным днем не проникнуть взором обычным, скрывался замок Бартрес. Именно сейчас, в эту страшную ночь, молодой Лорма Эт Сима, сын самого уважаемого и знатного из местных Высоких, овладел в первый раз своей молодой женой Изуэлью. Девушка, прекраснее которой не было на всем свете, принадлежала другому, мало того – сыну убийцы отца. Вновь и вновь Дальвиг сжимал худые пальцы в костлявые кулаки и буравил бессильным взглядом ночь…

Он видел Изуэль всего три раза. Три долгих раза он гостил на западе, в небогатом замке ее отца. Был на балах и приемах вместе с десятками других молодых людей, искавших кто развлечений, кто судьбы, кто --">