Андрей Вдовин - Сущий с начала времен (СИ)

точно обращаясь к Ниллесу, - и устремился прочь, ввысь, за пределы урочища...

  Ниллес перевел дух. Рассказ получился на редкость сбивчивым.

  - Так ты, стало быть, и кровь свою пожертвовал? - Сокран окинул кузнеца пристальным взглядом. - Зачем, позволь спросить? Неужто одних даров было бы мало?

  - Я рассудил, что так будет вернее, - ответил Ниллес.

  - Вернее! - проворчал старик. - На границе об обряде даже не позаботился, нахрапом полез, а тут расщедрился!

  - Мне кажется... - неуверенно проговорил кузнец, - мне кажется, что именно этого и хотел тот... ну, который выдавал себя за Кулуорра в моих снах.

  - Оно и понятно, - криво усмехнулся старик. - Что может быть надежнее, чем заполучить кровь жертвы, особенно если жертва сама добровольно отдает себя на заклание! Ты огонь-то хоть позаботился зажечь, когда внутрь входил?

  - Да у меня ведь руки заняты были, - сказал Ниллес.

  - Тьфу! - Сокрана так и передернуло. - Ты же кузнец, тебе покровительствует дух огня, который мог бы тебя оборонить, а ты даже кресалом не удосужился постучать, полез в пещеру очертя голову! Всему-то вас, молодых, учить надо!

  Ниллен дернул плечами: нападки старика начинали раздражать. Спору нет, знахарь во многом прав, но зачем же через слово попрекать кузнеца его же ремеслом! Уж в чем другом, а в кузнечном деле Ниллен, как ему мнилось, разбирался не в пример лучше старого знахаря, даром что был молод. Но он сдержался и ничего не сказал.

  - Ладно, - махнул рукой Сокран, - словами делу не поможешь. Ну, чего стоишь столбом? Зажигай факел. Внутрь пойдем, нечего козла за хвост тянуть.

  Ниллес молча достал огниво и запалил один из прихваченных заранее смоляных факелов. Старик тут же, без лишних разговоров, завладел им и, мотнув головой: мол, следуй за мной, - направился к темному зеву пещеры.

  Ниллес немного задержался: зажег еще один факел для себя и лишь после этого поспешил за стариком. Глубоко в животе перекатывался тяжелый ледяной ком, в висках назойливо стучало. Ниллесу даже мерещилось, будто какой-то бесплотный голос тихо нашептывает ему: "Не ходи!" Он стиснул зубы и в несколько прыжков нагнал старика, уже перед самым входом. В очертаниях каменной морды чудилась лютая злоба.

  Сокран коротко обернулся, подмигнул товарищу: не робей! - и решительно шагнул вперед, раздирая факелом неподвижную черноту пещеры. Ниллес поколебался немного, но пересилил себя и ступил следом за знахарем. В лицо повеяло древним, застоялым холодом.

  Тьма вокруг расступалась неохотно, казалась загустевшей, точно смола. Факелы возмущенно трещали, словно их опрыскивали водой. Сокран что-то произнес гулким шепотом, правой рукой вывел в воздухе некий знак, и сейчас же пламя перестало трепыхаться, а тьма будто бы отступила. "Прямо-таки колдун!" промелькнуло у кузнеца в голове. Ободрившееся пламя высветило неровные каменные стены, покрытые причудливой сетью трещин, - Ниллесу виделась в них какая-то жуткая упорядоченность, точно это были письмена, оставленные на камне неведомо какими существами. Но уже через пару шагов темнота опять грозно надвинулась, сгустилась вокруг, - Ниллес тотчас понял, что на самом деле это стены разошлись в стороны и они со спутником вступили в самую утробу кургана. Под сапогом у кузнеца что-то хрустнуло, и звук разнесся вокруг, пронизав неприветливую тишину.

  Это был округлый чертог, настолько широкий, что противоположная его стена едва угадывалась за качающимся пологом мрака. Копоть от факелов хвостами завивалась к высокому потолку, и над головами мерцали маслянистые блики. Казалось непостижимым, как внутри кургана могло оказаться столько свободного пространства, ведь снаружи он казался не таким уж и большим.

  Впрочем, внимание Ниллеса уже привлекло другое: посреди святилища он разглядел плоское прямоугольное возвышение. Жертвенник. Ясное дело, как же без него? К тому же, жертвенник не пустовал: на нем явно что-то покоилось.

  Вернее, кто-то. Ниллес уже понял, что это была человеческая фигура.

--">