(Lienin) - Красное на белом (СИ)

обсуждается. Пока я руковожу проектом, а вокруг творится это… безумие, мы не можем позволить себе настолько расслабляться. Когда война закончится, я всем проставлю лучший грог за свой счёт.

— Будто она может закончиться, — рассеяно сказал Корней куда-то в пустоту. Ньют убрал руки от огня, натянул перчатки. Хотелось принять душ и лечь на узкую койку, укутавшись по уши в толстое одеяло. И чтобы до самого дежурства не видеть снов.

— Закончится, обязательно. — Харви похлопал Корнея по плечу и, перегнувшись через колбу с огнём, похлопал и Ньюта. Ладонь у него была сильная, тяжёлая, уверенная. — Даже если никто не победит, все просто устанут. — Харви ободряюще улыбнулся, и даже воздух словно потеплел.

Ньют считал — это особая магия, которой обладают очень немногие. Не будь Харви их лидером, смогли бы они — волшебники из пяти стран, иногда с трудом преодолевающие языковой барьер — изо дня в день следить за драконами ради их блага и виртуозно врать в отчётах для Конфедерации?

— Вот что. — Харви встал, стряхнул с шинели успевшие затвердеть комья грязи. — К Изольде я сам схожу. А вы поешьте и отдохните. Тебя, Ньют, это особенно касается. Не ложись на пустой желудок.

Когда, подкрепившись на кухне сэндвичами с вяленым мясом, Ньют вернулся в хижину, которую делил ещё с тремя волшебниками, он был готов валиться с ног от усталости. Из четырёх коек одна была расстелена — Руди, похоже, тоже решил хорошенько выспаться перед дежурством. Закрыв за собой дверь каморки, служившей им импровизированной душевой, Ньют наколдовал над головой тёплый дождь и долго стоял под согревающими струями, пока голова, очистившись от всех мыслей, не потяжелела, клонясь к груди. Тогда, пробираясь до своей койки практически на ощупь, Ньют повалился на жёсткую подушку и тут же уснул.

***

Когда в этой части Карпат разбили лагерь, через ущелье перебросили два крепких деревянных моста, а по краю уступа возвели невысокую стену, чтобы никто случайно не сорвался вниз. Ньют никогда не боялся высоты и потому иногда останавливался, приподнимался на носочках, чтобы ухватиться за прочную зачарованную кладку и глянуть вниз. Проделай он такой фокус с мостом в Хогвартсе, его бы уже отчитали и, может, даже отправили бы чистить серебро без магии.

На дне узкого, усыпанного острыми осколками скал ущелья бежал мелкий ручеёк, к которому на водопой приходили тонконогие косули и рыси с котятами. Дракону там негде было развернуться, разве только совсем молодому и некрупному, как Вера. В ручье её и нашли, раненую, пока сделавшая это самка нарезала круги в вышине, оглашая окрестности злобным рёвом.

— Холод сегодня собачий, — пожаловался Руди, ближе придвигаясь к синему огню в колбе. Дозорный пост драконологи устроили почти на самой вершине горы в руинах какого-то строения. Корней считал, что некогда это была обсерватория, построенная римскими волшебниками для наблюдения за звёздами, но его теорию не разделяли. — Ты как, голоден? Я захватил с собой сэндвичи и кофе. Кофе так себе, но бодрит, и, признаться, надоел мне чай.

— Спасибо, — с благодарностью отозвался Ньют, занимая своё место у огня. Дождь прекратился, но небо не прояснилось. В ночи каждый мышиный шорох, уханье совы, треск елового лапника под копытом косули разносились на многие мили — или так только казалось.

— Смотри! — Руди вдруг вскинул руку, указывая вдаль. У самого горизонта что-то вспыхнуло. Ньют напряг слух, ожидая бьющего по ушам звука, от которого привык вскакивать и под который, как под колыбельную, засыпал всю зиму и весну прошлого года. Но горы не содрогнулись, отражая эхо далёкой битвы.

— Молния, наверное, — сказал Ньют, призывая себя расслабиться.

— Наверное, — вторил ему Руди будто бы раздосадовано. — Или драконы дерутся. Как считаешь?

Ньют вытащил палочку и положил на ладонь, проговаривая заклинание. Кончик указал точно на север.

— Не думаю. Там же равнина, а железнобрюхи не любят открытые пространства. — «Только если им не угрожает голодная смерть», — про себя добавил Ньют. — К тому же, если бы какой-нибудь дракон пересёк черту оседлости, мы бы уже знали.

Они замолчали, глядя вдаль. Обычно Руди был довольно болтлив и, к тому же, не требовал от напарника поддержания беседы, довольствуясь

--">