Анастейша Ив - Дом Немилосердия (СИ)

где она могла выучиться так ходить, но по сравнению с ней я казалась себе большим неповоротливым слоном. Мы шли и шли, а коридор все не кончался, и по бокам его не было ни одной двери.

— Это — кратчайший выход в Дом, — сказала майор, будто прочитав мои мысли. — То есть в жилые сектора «альфа», «бета» и «омега». Есть, конечно, и другие пути, но о них вы узнаете в процессе обучения… Вы меня вообще слышите, курсант Темпл?

Я вздрогнула, мигом вынырнув из водоворота мыслей в своей голове.

— Да, мэм.

«Солдат». Вот кто я теперь. Маленькая фигурка на огромной шахматной доске, точка на карте боевых действий под названием «наша жизнь»…

Вскоре мы оказались возле лифта. Это была большая прямоугольная кабина, в которой могло разместиться человек пятнадцать. Я никогда не страдала клаустрофобией, но, когда я оказалась внутри, меня накрыло новой волной паники. Чтобы успокоиться, я уставилась себе под ноги — и в этот момент кабина поехала вверх, заставив мое сердце описать кульбит от горла до лодыжек. Сглотнув, я подумала о Шарпе. О его холодном взгляде, от которого веяло спокойствием и властью, о его сильных и крепких руках, в которых он держал мою судьбу и судьбы всех солдат Гарнизона. Я не из тех, кто судит людей по первому впечатлению, но этот человек был кем-то особенным. И почему-то мне отчаянно захотелось, чтобы его пальцы держали мою жизнь с особой осторожностью. Чтобы он видел во мне прежде всего человека, а не солдата вроде Рамирес или ей подобных. Я была такой слабой, что бросилась бы под защиту любых возможных рук. А тем более таких, как у Николаса Шарпа.

Двери лифта разъехались в разные стороны, и я увидела большое круглое помещение, похожее на какой-нибудь звездолет из старых фантастических фильмов. Передо мной находилась полукруглая стена, в которой размещалось несколько дверей, а коридор уходил дальше, как бы огибая ее. Я переступила с ноги на ногу и снова уставилась на майора Рамирес.

— Это жилой сектор «Омега-F», то есть женский, — сказала она, не глядя на меня. — Ваша комната — прямо, курсант Темпл.

Я ступила вперед и обернулась, внезапно услышав, как закрываются двери лифта. На какую-то секунду мой взгляд выхватил в щели лицо этой женщины, а потом — она исчезла, оставшись за захлопнувшимися дверьми. Я же осталась стоять одна в этом тошнотворно зеленом гулком коридоре перед дверью, за которой начиналась моя совершенно новая жизнь. Наконец решившись, я достала из кармана стикер-карту с закодированной информацией обо мне и прижала ее к сканеру, находившемуся возле дверной ручки. Сама ручка выглядела плоским кружком, наглухо впечатанным в бронированную дверь, но после звукового сигнала карты она поехала вперед, став объемной. Я повернула ее вбок и осторожно потянула дверь на себя.

Моему взору открылась большая комната с двадцатью лежаками, на большинстве из которых сидели такие же девчонки, как и я. На потолке сияли светодиодные решетки-лампы, а окна были плотно занавешены чем-то белым, отдаленно напоминающим жалюзи. В отличие от коридора, стены здесь были абсолютно белые, как в больнице. Свет ламп отражался от них и неприятно бил в глаза.

— Э-э…

Ну, просто отличное начало знакомства. Девочки — а их было где-то двенадцать-пятнадцать — повернули головы в мою сторону, но особого восторга мое появление не вызвало ни у кого. Поняв, что здесь меня не ждали, я прошла к свободному лежаку и села с краю, не решаясь ни с кем заговорить. Все были заняты своими делами — кто-то играл на телефоне, кто-то валялся с книжкой, кто-то шептался в уголке. Немного подумав, я скинула обувь и залезла на лежак с ногами, даже не спросив, не занято ли тут.

— Эй, — донеслось откуда-то из-за моей спины, — ты ничего не перепутала? Свали отсюда, это моя кровать.

Обернувшись, я увидела рослую девицу с подчеркнуто агрессивным макияжем и спутанными светлыми волосами. Она стояла надо мной, скрестив руки на груди, и явно не собиралась делиться со мной своим спальным местом.

— Прости, — сказала я тихо, поднимаясь. — Тут никого не было, вот я и подумала, что тут свободно…

— А мне плевать, что ты подумала, — отрезала она. — Сгребай тапки и шуруй куда-нибудь… Желательно подальше.

— Лоретта, да оставь ты ее в покое! — раздался голос со стороны окна.

Я взглянула туда и увидела довольно пышную рыжую девчонку лет шестнадцати. Поймав мой взгляд, она махнула мне рукой:

— А --">