Полина Сергеевна Громова - Смеющаяся Тьма (СИ)

История первая. Перекресток наваждений (гл. 1–4)

Глава 1. Ночь солнцестояния

— Тошно жить без чуда? — нагловато спросила она и тут же, не дожидаясь моего ответа, позвала: — Пошли со мной! Если будешь себя хорошо вести, я покажу тебе много-много чудес! Ты даже сможешь их потрогать! Честное слово!

После этих слов я впервые услышал этот ее звонкий, заразительный смех.

— Ну же! Решайся! Ты ведь веришь в чудеса?

Мне было восемнадцать. Верил ли я в чудеса? Да я жил в мире, где чудо — это обычное дело. Где существует магия, есть маги и произойти может все, что угодно. Но в чудо, которое могло бы случиться со мной, я не верил.

— Ты смешной, — сказала она и снова рассмеялась. А потом началась эта странная, удивительная история, которая ныне является, пожалуй, моим единственным истинным сокровищем.

В тот вечер улицы города утопали в праздничных огнях. Несмотря на поздний час, вокруг было полно народу, отовсюду слышался веселый гомон, песни, музыка, голоса торговцев и зазывал, смех гуляющих горожан. День зимнего солнцестояния бывает ведь всего раз в году, надо повеселиться хорошенько! Надо успеть посмотреть все представления местных и заезжих лицедеев, попробовать все сладости, побывать у предсказательницы, обязательно купить какую-нибудь безделушку и, конечно же, не пропустить полуночный Большой костер на главной городской площади!

Легко проскальзывая между гулящими, от одного лотка к другому перебегала Руна — хорошенькая, раскрасневшаяся девушка лет семнадцати. Одежда на ней была из дубленой кожи с вышивкой и меховой оторочкой, на левом запястье на тесемке болталась муфта. За собой Руна, поминутно оглядываясь и что-то весело выкрикивая, тянула парня, одетого совсем недорого и неброско, хотя и добротно. Парню было не по себе: все-таки это не честно, когда девушка платит за то, что должно доставлять радость обоим. К тому же, на его спутницу обращали внимания другие юноши, и все, как правило, постарше — с кем-то она даже обменивалась взглядами и улыбками. И не все, заметив его, теряли к девушке интерес. С ней продолжали флиртовать, принимая ее спутника за слугу. Впрочем, девушку это не волновало. Это была дочь одного из самых влиятельных членов гильдии купцов Руна, веселая, добрая и жизнерадостная девчушка. А парнем, который сопровождал ее в этот праздничный вечер, был сын торговца, пропавшего без вести четыре года назад, ее самый близкий друг… Знакомьтесь: это я.

— Эй, Рик! Посмотри, какая прелесть! — воскликнула Руна, заметив какую-то странную зверушку — та забавно танцевала под команды дрессировщика на красном коврике, который был расстелен прямо на улице. — Пойдем, посмотрим!

И, не дожидаясь согласия, она потянула меня поближе к уличному представлению. Я подался вперед, споткнулся, чуть не упал, выровнялся, встал позади Руны.

Неведомая зверушка, танцующая под нехитрую музыку, была чуть больше кошки, но легко держалась на задних лапках, а иногда вставала на передние или кувыркалась в воздухе. Под бурные восторги зрителей она строила рожи на своем почти человеческом личике. Было в этом что-то смешное и жутковатое одновременно, и невозможно было поспорить: зрелище забавляло. Руна бросила дрессировщику несколько медных монет — он поклонился, и зверушка, в точности повторяя его движения, поклонилась тоже. Мелочь посыпалась дождем. Руна смеялась и хлопала в ладоши. Я стоял рядом, понемногу поддаваясь общему веселью. И вдруг над моим левым ухом кто-то отчетливо и нагловато произнес:

— Тебе не тошно жить без чуда?

Я обернулся, но никого не увидел. Тут же послышалось с другой стороны:

— Пошли со мной! Если будешь хорошо себя вести, я покажу тебе много-много чудес! Ты даже сможешь их потрогать! Честное слово!

Вслед за этими словами послышался звонкий девичий смех. Я обернулся снова и наконец различил в мельтешащей толпе зыбкий силуэт: светловолосую, куцо стриженую девушку примерно моих лет, растрепанную, в берете и охотничьей накидке с меховой оторочкой. Я еще не знал об этом, но этой девушке было суждено изменить всю мою жизнь. Точнее, отобрать одну — и дать другу. А сейчас она, держа руки за спиной, попросту вертелась на месте.

— Ну же! Решайся! — потребовала она, и я удивился, вдруг заметив, что ее голос не тонет в общем гуле. — Ты же веришь в чудеса?

Мне было восемнадцать. Верил ли я в чудеса?.. Я не знал, что ей --">