Роман Арилин , Вероника Батхен , Ольга Цветкова , Ася Михеева , Дмитрий Богуцкий , Владимир Михайлович Марышев , Александра Сергеевна Давыдова , Андрей Загородний , Александр Иннокентьевич Лепехин , Анна Михайловна Пейчева , Юрий Александрович Некрасов , Тёма Крапивников , Алекс Передерий , Олеся Бересток , Елена Сандрова - Мю Цефея. Дикий домашний зверь

переливчатых глазах Рамоты, воспеть красоту Тинтальи, вздрогнуть от ядовитого шепота Глаурунга — ведь в наших пещерах, горах и весях не осталось и завалящего драконьего яичка. Волшебство недостижимо и поэтому притягательно.

В фэнтези-мирах зачастую все понятно и просто — вот герой, вот злодей, вот прекрасная дама, вот мир, который тем или иным образом надо спасти. Тема героя-защитника вечна, как литература, и он непременно хороший, а враги ужасно плохие — даже если поступают они друг с дружкой совершенно одинаково. Так плетет Колесо, предначертанное сбывается, добро побеждает зло, не задумываясь о вкусе победы, принцессы выходят замуж и живут долго и счастливо. Предсказуемость, сказочность сюжета, возможность сделать мир постижимым и справедливым, опьяниться запахом борьбы с пожелтелых страниц — именно то, за что фэнтези любят. И совершенно неважно, что на самом деле хотел сказать автор. «Сиськи! Драконы!» И довольные читатели ожидают продолжения сериала, делая ставки, кто сядет на Железный трон и кого вынесут в финале.

Между тем Джорджу Мартину, пожалуй, первому со времен Толкиена удалось подняться до высот подлинной драмы, человеческой трагедии, равной шекспировским. Он показывает тщетность усилий, подлинную цену власти и золота, тщетность усилий в борьбе с колесом судьбы.

Быть или не быть,

Вот в чем вопрос.

Достойно ль

Смиряться под ударами судьбы,

Иль надо оказать сопротивленье

И в смертной схватке с целым морем бед

Покончить с ними?

Вместо Гамлета этот монолог с легкостью мог бы произнести Эйгон Таргариен. Он завоевал Вестерос, залил кровью и пламенем семь королевств, выковал Железный трон в пламени Балериона Ужасного, создал огромную державу, как Карл Великий и Александр Великий. И уже его дети начали резать друг другу глотки в борьбе за власть, сжигать друг друга в драконьем пламени, губя сильнейшее свое оружие. В «Пляске смерти» мы видим, как обожаемая всеми наследница, красавица Рейнира превращается в озлобленное напуганное чудовище — писатель создает ощущение, что именно страх и отчаяние королевы, потерявшей детей, мужа и власть, убили драконов, а озверелые горожане лишь орудие Рока. Рейнира мечется по Красному замку так же, как спустя века будет метаться Серсея, она отдает разрушительные приказы, уничтожает все вокруг себя, закручивает гибельную воронку… И это прекрасно, пробирает до сердцевины души, как прекрасно безумие короля Лира, смерть князя Болконского, «стояли звери около двери» и бессильные пальцы Льва Абалкина.

Мартин делает читателям «кровавого орла», заставляет чувствовать, напоминает о бренности жизни. Ведь самое главное, как считали спартанские воины и японские самураи, — улыбка, с которой встречаешь смерть. Придется ли тратить последние мгновения жизни на слова «Дурак! Подлец!», обращенные к самому себе? В стерильном, выхолощенном современном мире, где создается иллюзия, будто все достойные люди тихонько отходят без боли в чистых постелях при нотариусе и враче, Мартин кричит: «Безумцы, вы все умрете!» И показывает, как это бывает — в муках или мгновенно, с достоинством или в грязи и дерьме, со стариками, видящими крах всех жизненных начинаний, и с детьми, которые едва начали жить. Грандиозная данс макабр набирает мощь, и даже в самых заледенелых сердцах прорезаются настоящие чувства.

Смерти все равно, как ты жил, совершал ли подвиги или подлости, купался в золоте или ходил босиком. И окружающим все равно — их беспокоят лишь их собственные шкуры и судьбы их близких. Только тебе, тебе самому действительно важно — как ты сейчас умрешь. Можно взять и преклонить колено перед Матерью Драконов, спасти себя, род, сына, владения и свершения. Все поймут и поддержат, Рендилл, доспехи не помеха, склонись — или уйди с честью. И он уходит, сгорает заживо, как истинный рыцарь, потому что иначе не может. Тема рыцарства, обреченного и великолепного в своей обреченности, глубоко задевает Мартина. Его герои, если залезть в дебри архетипов, — Ланселоты, Тристаны и Дон Кихоты, те, кто идет на дракона с копьем наперевес и жертвует жизнью ради любви. Правда, Роберт Баратеон не слишком похож на короля Артура или короля Марка, а Серсея — не Гвиневра и не Изольда, для нее нет ничего святого… И это отдельная тема для размышлений. «Сиськи!» Точнее, женщины и их судьбы.

С одной стороны, Мартин и здесь беззастенчиво проходится по архетипам, местами --">