Артём Виниченко - Убить Бога Смерти: путь смертного (СИ)

Убить Бога Смерти: путь смертного

Пролог

Что может сделать один никчемный человек, когда весь мир ополчился против него? Что за чертова жизнь… Куда ни глянь — меня везде преследует одно отчаянье. Бог вообще существует? И если да, то какого черта? Если он и правда есть, то я уверен, что он ничем не отличается от тех кусков дерьма, что сейчас окружают меня. Именно такие мысли роятся у меня в голове, в то время как я ощущаю во рту металлический привкус. Стоит лишь немного шевельнуться и все мои потуги оставаться в сознании окажутся бессмысленными. Однако, вспоминая о ране в животе и о том куске металла, что оттуда торчит, я все же осмеливаюсь поднять глаза и взглянуть на неё. Очаровательная девушка неотрывно смотрит мне в глаза, сжимая рукоятку кинжала, что так глубоко впился в мое тело. Мари… Почему? Жаждущий ответа, я впиваюсь взглядом в её стеклянные глаза. Она молчит. Нет, серьезно? Черт побери, это мои последние мгновения в этой жизни, неужели я не могу узнать хотя бы причину почему она это сделала?! Хех… Все-таки и она оказалась такой же, как и другие. Какой же я идиот… Хотел бы я возмущаться и ненавидеть этот мир и дальше, однако я начинаю чувствовать, что мое сознание угасает. Вот как… Значит, еще немного и я смогу наконец-то покинуть этот мерзкий мир. На самом деле, я даже немного рад, что мои страдания наконец-то завершатся. Встречу ли я Бога? Надеюсь, нет. Если он и правда есть, то этот ублюдок испоганил мою жизнь достаточно, чтобы я ненавидел его всем сердцем.

Меня зовут Карин, и моя жизнь не задалась с детства. Когда мне было всего 5 лет, родители попали в авиакатастрофу, пролетая над французскими Альпами. И, как сказали по новостям позже, крушение было вовсе неслучайным — все из-за психически больного второго пилота. У меня не было других родственников, готовых приютить меня, ведь мои родители были сиротами. Когда я родился, они радовались, что их ребенок никогда не испытает то, что испытали они. Однако теперь и я стал сиротой. Как это иронично. Попав в приют, мною двигала только ненависть. Я ненавидел окружающих меня детей, воспитателей, рабочих, поваров — всех людей. Я ненавидел их всех. Потому что я понимал, что ты никогда не знаешь, что у другого человека в голове. Ты никогда не знаешь, поступит ли он как тот второй пилот и ударит тебя за углом приюта или, быть может, унизит тебя, поливая грязью перед всеми? И так, живя одной ненавистью и терпя постоянные унижения, пролетели 5 лет. И тогда я встретил её. Мари. Она была не такой как все остальные, что так и норовили унизить и избить меня, она была как лучик света в этой кромешной тьме отчаянья и ненависти. Благодаря ей я даже начал забывать о своей ненависти к людям. Мари была единственной, кто не отвернулся от меня, кто решил быть со мной и поддерживать меня, что бы ни случилось. По крайней мере, так я думал. В 22 года я получил диагноз «боковой амиотрофический склероз». Если опустить все медицинские термины, то это болезнь, что приковала меня к инвалидной коляске. Это паралич, из-за которого я не мог даже самостоятельно пережевывать пищу. В тот момент, когда мне озвучили диагноз, появилось ощущение, что этот мир, подобно детям из приюта, хочет унизить меня. Он хочет издеваться надо мной, избивать меня до тех пор, пока у меня не останется ничего. Моей единственной поддержкой в тот момент была Мари, что не давала впасть в отчаянье. Она отчаянно носилась со мной по врачам, да что там, даже ходили ко всяким бабкам и колдуньям. Однако ничего не помогло. «Болезнь неизлечима». Вот что говорили врачи. Прошло два года, мне становилось все хуже. Я не уверен, чудо ли то, что я был до сих пор жив или это просто еще одна шутка Бога, нацеленная на то, чтобы я подольше помучался. Но Мари, кажется, совсем спятила. Подобно тому второму пилоту, погубившему кучу народу, она вонзила нож мне в сердце.

Каждый момент моей жизни пронесся у меня перед глазами. Я понимаю, насколько моя жизнь была несправедлива. Я понимаю, что доверять кому-то — это ошибка, ведь единственный, кому ты можешь верить — это лишь ты сам. Черт, все же… Как поздно я это понял… Мои последние отголоски сознания исчезают и, в надежде на забвение, жизнь покидает мое искалеченное тело.

…что? Я же умер, верно? Мои глаза заслезились от яркого света и я рефлекторно протер их рукой. Подождите, что?! Мое тело… Слушается меня? Я поднял голову и осмотрел себя. Ноги, руки… Ими всеми! Я могу --">