Света Сорока - Шепот

над людьми!

— Не позволим! — прогремело над толпой.

— Не позволим им решать, как нам жить!

— Не позволим — снова откликнулись соратники.

— Отрубим этой гидре всё лишнее!

— Ура!

— В бой!!! — сказав последнее я метеором слетела с помоста и запрыгнула в грузовик, ожидавший меня у ступенек, мы должны приехать первыми и осмотреть будущее поле сражение и, если будет необходимо, изменить тактику.

Оказавшись на пригорке, я увидела огромное поле, тут и там были видны трупы вражеских лазутчиков, я не зря кормила своих пограничников. Всё шло как мы планировали.

Уже с первых минут мы поняли, что стратегия была выбрана правильно. Общество кинуло все свои силы на нападение и проиграло. Уже вечером мы входили в наш новый город. Да потери были огромны, но противник пострадал ещё больше.

В пустующий подвалах домов для работников фабрик быстро сделали казематы. Ли придерживая на перевези раненую руку, наспех обработанную санитарами, отдавал распоряжения, по устройству заключенных. Я отлеживалась в кузове нашего грузовика, мои начавшие было заживать рёбра опять переломали, лицо было стянуто от чужой крови на ней, раненая нога, ныла и гудела от наложенной тугой повязки, но я была довольна, ещё одна победа. Вздох дался тяжело, завтра надо будет начать допрос пленных, задача муторная. Я присутствую только на допросе высшего командного состава, других я банально не выдержу, да и не настолько я кровожадна, чтобы смотреть как выбивают информацию. Но допросы не самое неприятное. За ними шли казни. С одной стороны, я не была настолько жестока, чтобы убивать всех и каждого члена Общества, а с другой я не верила уже никому. Мы спасли Маркуса, вылечили, дали ему возможность на жизнь, а он воткнул нож в спину. Просто отпустить, вернуть утраченные силы врагу? Этого бы я точно не стала делать, ещё чего. Так что казнь была единственным гуманным методом из тех, что я могла предложить, без мучений.

Через неделю был выстроен помост, на окраине города, с будущей братской могилой за ней. Все, кто мог и хотел пришли на казнь, расчищенная площадь бурлил и кипела. По ней повели пленных, я старалась на них смотреть, каждый раз что-то чиркало в душе, а если б так поступили с Германом. Нет с ним поступили хуже, обрывала я себя, его отправили в Лагерь, на разбор, так же поступили и со мной хотя я не в чём не была виновата. Сипло вздохнув я окинула взглядом площадь, вдалеке потянулась шеренга заключенных. Отыскала Кару, которая следовала за мной в какую бы я передрягу не лезла, да и Геню она старалась не оставлять, он начал адаптироваться, и с ним можно было общаться, но иногда его клинило, хорошо хоть на работе это никак не сказывалось. А потом отвернулась.

Я загляну каждому неприятелю в глаза, когда они встанут на черту, я каждому зачитаю приговор. Ли ободряюще коснулся моего плеча. Знал, что я не люблю всё это, но по-другому не могу.

— Ася! — истошный крик подруги заставил вздрогнуть — Герман! — этот крик Кары мгновенно окатывает огненным ушатом. Я поворачиваюсь. Поворачиваюсь так быстро, как только способно моё тело. Вы знаете, сколько длится Ваш поворот? Он длится вечность. За это время перед глазами успевает мелькнуть тысяча образов, а в голове пронестись тысяча, миллион мыслей. Я успеваю вспомнить лицо любимого и личико Хоуп, подумать, что одна из нас, или я или подруга, окончательно сошла с ума. Повернувшись, я вижу ряды пленных солдат, мне кажется, что мой взгляд медленно скользит по их головам, но по неестественности их движений я понимаю, он мечется по толпе. Я осознаю это как-то отстранённо, будто внутри меня два человека, равнодушный наблюдатель и девушка, которая все эти три с половиной года страдала, любила и рвала себе душу. Пока глаза перескакивают с одного на другого перед моим внутренним взором в быстрой перемотке несётся моя жизнь, говорят так бывает пере смертью. Может эта старуха с косой наконец пришла за мной, и это всё предсмертный бред, наверное, сердце устало трепыхаться в мой пустой груди. Вот они, волосы цвета спелой пшеницы. Я цепляюсь за них, как за спасительную соломинку… движение… человек чуть поворачивается в мою сторону… Герман!…как странно куда делся весь воздух?… Не может быть!… Я своими глазами видела, как его убили!…Мир темнеет перед глазами, наваливаясь неподъёмным грузом, мешая дышать и думать…Герман…

Последнее что я осознаю это мой, не человеческий вскрик, а скорее вой раненного --">