Марина Дмитриева - Принц для Василисы Прекрасной (СИ)

естественно, вылупилась. Подошел ближе и... схватил меня за грудь.

Взвизгнула и очнулась.

- Что вы делаете, совсем офонарели?!

Конечно, за грудь меня держал вовсе не Факундо Арана и даже не темноволосый обладатель умопомрачительной улыбки, а сонный сосед с двухнедельной щетиной и перегаром изо рта.

Он тоже заорал. Перепугался, бедненький, спросонья.

- Чего ты визжишь, как поросёнок, больная что ли?!

Чего визжишь, чего визжишь, а ладонь с сисек так и не убрал.

- Вы меня за грудь схватили и, между прочим, до сих пор продолжаете держать!

Пассажиры с передних кресел, привлеченные нашими криками, начали оглядываться. Сосед поспешно отдернул руку, как будто обжёгшись.

- Ой, прости. Я заснул, а вообще, знаешь, нечего свои сиськи везде выставлять.

Это ж надо, наглость некоторых не знает границ! От возмущения открыла рот и захлопала глазками, словно коза-дереза. А сосед, не обращая на меня совершенно никакого внимания, устроился поудобнее в кресле, снова вознамерившись спать. Ах, он гад!..

Ну и ладно, подумаешь, мы тоже не лыком шиты. И тоже умеем нагличать. Моя рука легла прямиком на его ширинку. Ого, какое там всё немаленькое! Ого, как там - ого!

Сосед дёрнулся всем телом, да и не только им. Посмотрел на меня удивлённо. Заулыбалась в ответ во все свои тридцать два зуба.

- Ой, простите, я думала это ручка кресла! А вообще, знаете, нечего свои члены везде выпячивать!

Мужская широкая лапища, легла на мои, чуть подрагивающие пальчики и прижала ещё сильнее к своему «ого». Так, что я даже через ткань линялых джинсов почувствовала, как там у него всё горячо. Руки мои почему-то еще сильнее задрожали.

- Продолжай так считать, пока я не кончу, малышка.

Улыбка Бармалея. Даже полез расстёгивать молнию на джинсах.

Нет, наглость некоторых и правда не знает границ! От возмущения у меня снова перехватило дыхание. Теперь уже я отдернула руку, будто «ого» соседа жжется. Чувствую, щёчки заалели от смущения. Сижу, наверно, красная, словно помидор, периодически открывая рот, чтобы произнести что-нибудь умное или наглое. Но как назло, ничего убивающе-саркастичного в голову не приходило... Хотя ему на мои потуги ответить достойно было плевать. Сосед по самолету уже закрыл глаза и даже демонстративно захрапел. Чем вызвал во мне ещё одну волну возмущения. Разве можно так быстро забыть о прекрасной особе в непосредственной близости от своего тела? Тем более, если она касалась своими божественными пальчиками в самом значимом для мужчин месте. Вот гад! Испепелить его взглядом тоже не получилось. Соседу было плевать, потому что он, кажется, захрапел и заснул по-настоящему. Мне не оставалось ничего другого, как, протискиваясь по узкому коридорчику самолета, сходить в туалет, и попытаться с помощью воды остудить горящую огнём руку.

***

Ну надо же! Класс!! А я не хухры-мухры выиграла! Номер поражал своими размерами и великолепием, а ещё бело-красной отделкой. Ой, вот это кровать! Я ещё таких не видела! Ложе словно для любовных игрищ бегемотов. Таких Василисок тут еще десяток поместится, а я ведь девушка не очень хрупкая.

Окна, стены, электрокамин, всё, куда ложился мой взгляд, было украшено ёлочными гирляндами с белыми, красными и серебряными шарами. В углу номера стояла огромная, под два метра елка, сверкающая, словно на ней были навешаны не обычные новогодние игрушки, а настоящие драгоценности. Взгляд всюду натыкался на миленькие рождественские безделушки: на полочке фигурки оленей, подоконник украшала прелестная композиция зимней деревушки, а на маленьком столике стояли будто припорошенные снегом фонарики. А еще, конечно же, Санта-Клаус, он был без преувеличения везде: вышит на подушках, красовался в виде аппликаций на чехлах стульев, даже в ванной подставка для зубных щеток была выполнена в виде этого рождественского святого. Красотища! Почувствовала себя счастливицей, прямо принцессой из какой-нибудь сказки. Неприятности с соседом по самолету сразу забылись. Что мне какие-то нахалы, если тут такое богатство, и всё только для меня. В номере одна из стен была сделана из зеркальных квадратиков, в которых отражалась тысяча сверкающих елочек и улыбающихся Санта Клаусов. Это, да ещё украшение номера, всё придавало ему какую-то нереальность, сказочность. Ну и повезло же тебе, Василиска! Из зеркальных квадратиков на меня смотрела симпатичная, да что там мелочиться, --">