Збигнев Ненацкий - Я - Даго

устраивала для него и для Карломана. Кто-то получил от Карломана грсть золотых солидов, но кто-то еще сообщил об этом королю.

Левой рукой Даго крепко обхватил Рыхильду за голову, а правой расцепил ей зубы. И хотя женщина кусала его, он влил вино в рот монашки — не каплю, не глоток, а почти всю баклагу.

Спустя немного времени тело женщины сотряслось судорогой, монашка пыталась закричать, но Даго ладонью закрыл ей рот. Он чувствовал, как бьется в смертных муках Рыхильда, но никто не услыхал из его шатра даже малейшего стона.

Мертвое нагое тело Даго оставил на овечьих шкурах. Сам оделся поспешно и вышел из шатра. Его верховой конь, и еще один, вьючный, с мешками, наполненными одеждой, полученными от Мелейноса золотыми солидами и серебряными денарами, стояли рядом, привязанные к специально вкопанному столбу. Средина ночи уже минула, костры, у которых бодрствовала стража, уже догорали. Никого не взволновало то, что Даго идет в шатер Фредегара, где до сих пор горела свеча, а сам граф разговаривал со вторым королевским посланником. Даго бесшумно скользнул вовнутрь и, прежде чем те успели схватиться за мечи, снес своим Тирфингом головы Фредегару и тевтонскому воину.

Торопясь, Даго отвязал своих лошадей от столба, вскочил на верхового коня и, не привлекая ничьего внимания, пропал в темноте.

Небо было беззвездным, но в лесу Даго сразу же попал на светлую полосу песчаной дороги и, даже неясно почему, но ему было известно, что дорога эта ведет на юго-восток. Он ехал не спеша, ведя вьючную лошадь в поводу. Его попеременно мучило чувство то жары, то холода. Так вновь проявилась в нем болезнь, называемая Жаждой Деяний. Стало ему ведомо, что пришло время, когда следует возвратиться туда, где он родился, и разбудить спящего великана.

Через четыре дня неспешной езды, в самый полдень, Даго добрался до берега большой реки, которая на одной из трех больших таблиц, принадлежавших когда-то великому императору Карлу, носила имя Свебской или же Вядуи, хотя обыкновенно называли ее Рекой Забытья.

Две пары лошадей мчались галопом по границе между лесом и болотами. Даго, не переставая, лупил бичом по их спинам, тяжелая повозка с золотом даже стала подпрыгивать на выбоинах, разбрызгивая фонтаны грязи. Где-то далеко перед ними замаячил отблеск костра, разведенного, скорее всего, Авданцем; за собой же он чувствовал чуть ли не материальное присутствие ужасной смерти.

Зифика пришла в себя и пыталась разорвать держащие ее узы. Тогда Даго сначала замедлил бег лошадей, а потом и вовсе остановил повозку. Он схватил девушку в свои объятия, гладя ее лицо и волосы.

— Я не разрешу тебе возвратиться туда, где вот-вот начнет гулять Мор, — все время повторял он. — Я женюсь на тебе, и ты вольешь в мой род свою савроматскую кровь. Я буду повелителем, а ты — повелительницей. Вместе мы создадим державу настолько могущественную, что ее не сможет победить никакая людская сила.

Зифика молчала, хотя и перестала вырываться из веревок. Даго схватил вожжи и направил повозку в сторону горящего костра.

Конец первого тома.

--">