Маргарет Уэйс , Трейси Хикмэн - Испытание близнецов

Маргарет Уэйс и Трэйси Хикмэн Испытание близнецов

КНИГА ПЕРВАЯ

МОЛОТ БОГОВ

Пронзительный голос трубы, словно острая сталь, рассек прохладную тишину осеннего воздуха, и армии гномов Торбардина ринулись с гор на равнины Дергота, чтобы сойтись в битве с заклятыми врагами — своими же сородичами. Столетняя ненависть и непонимание между горными гномами и гномами холмов разлились по безжизненным равнинам потоками крови. Но победа оказалась бессмысленной, да никто с ней особенно и не стремился. Отомстить за обиды, нанесенные века назад дедам и прадедам, давно спящим в земле, — вот какова была цель обеих сторон.

Убийство, убийство и еще раз убийство — такой была война за Гномьи Врата.

Верный своему слову, Харас бился на стороне своего Короля-под-Горой. Он был чисто выбрит, так как бороду свою герой гномьего народа принес в жертву — в знак позора, который испытывал, сражаясь против тех, кого привык называть двоюродными братьями. Харас шел в авангарде армии короля Дункана, сражался и убивал, плача при этом от горечи и стыда. И вдруг он понял, что само слово победа изменило свое значение и превратилось в другое, более страшное, — истребление. Он увидел, как пали и были втоптаны в кровавую грязь штандарты обеих армий, ибо никто уже не помнил о том, за что и ради чего он воюет.

Неистовое безумие охватило сражающихся, которые не могли думать ни о чем другом, кроме мести: оно захлестнуло их багровой волной слепой ненависти и жажды мщения. И когда Харас осознал, что победителей здесь не будет, кто бы ни выиграл это последнее сражение, он бросил на землю свой боевой молот — молот, выкованный с помощью самого бога Реоркса, — и покинул поле битвы.

— Трус! — кричали ему вслед, но если Харас и слышал это, то не обратил на оскорбления никакого внимания. Он сам прекрасно знал, кто он такой и чего стоит. Осушив глаза и смыв кровь родичей со своих рук, он принялся обходить груды мертвых тел и не, остановился, пока не разыскал тела двух возлюбленных сыновей короля Дункана. Вытащив их из-под вражеских трупов, он взвалил изрубленные тела молодых гномов на спину лошади и покинул равнины Дергота, решив вернуться со своей страшной ношей в Торбардин.

Харас был уже вблизи Харолисовых Гор, когда до слуха его донесся странный глухой гул. Лошади — вьючная и та, что была под Харасом, — вдруг занервничали, и гном остановился, чтобы успокоить животных. Воспользовавшись передышкой, он сам огляделся по сторонам. Что это? Это не могло быть ни отзвуком далекой битвы, ни каким-либо иным шумом, издаваемым живыми существами.

Харас повернулся назад. Странный гул доносился, как ему казалось, именно сзади, с той стороны, где его родичи продолжали безжалостно истреблять друг друга во имя высшей справедливости. Звук нарастал и очень скоро превратился в глухой низкий рокот. Харасу даже показалось, что гул приближается; он вздрогнул и опустил голову. Жуткий грохот и рев действительно нарастали, словно кто-то стучал тяжелым железным молотом по огромной наковальне равнин.

«Это Реоркс, — подумал Харас с горечью и страхом. — Это — голос разгневанного бога. Мы сами себя приговорили к этому».

Плотная волна обжигающе горячего воздуха толкнула Хараса в спину и едва не выбила из седла. Тучи песка, пыли и пепла окружили гнома со всех сторон, набились в рот и глаза, в мгновение ока превратив ясный день в кошмарную, апокалипсическую ночь. Деревья вокруг пригнулись к самой земле, лошади испуганно заржали и чуть было не понесли. Харас с трудом удержал испуганных животных.

Ослепленный раскаленными песчинками, задыхаясь и отчаянно кашляя, он прикрыл рот платком и попытался замотать лошадиные головы кусками парусины.

Харас не знал, сколько времени простоял в кромешной мгле, посреди песчаной бури, однако жгучий шквал наконец пронесся дальше и вокруг снова посветлело.

Песок и пыль понемногу осели на землю, и лошади успокоились. Уцелевшие деревья выпрямились, а облака в небе снова поплыли неторопливо, слегка подгоняемые ленивым и прохладным осенним ветерком. Наступила тишина, но она показалась гному еще более страшной, чем рев ветра.

Обуреваемый недобрыми предчувствиями, Харас погонял свою старую лошадь и наконец сумел забраться довольно высоко по склону горы. Ему отчаянно хотелось найти какой-нибудь подходящий наблюдательный пункт. Наконец ему попалась удобная скальная трещина. Харас привязал свою и вьючную --">