Анатолий Анатольевич Махавкин - Леди Зима (СИ)

Анатолий Махавкин Леди Зима

ПРОЛОГ

Подхваченные ветром времени, листья лет, безвозвратно слетают с ветвей древа жизни. Остановись, посмотри, как их эфемерные тела проносятся мимо, смазанными, от огромной скорости, силуэтами! Но если попытаешься поймать и удержать в руке хотя бы один — тебя ожидает горькое разочарование: призраки безразлично скользят сквозь подставленные пальцы и рушатся в чёрную бездну, где и исчезают, навсегда. А если взор последует за пропажей, то ощутишь, как мрачная бесконечность провала поглощает твоё сознание, стирая его без остатка. Невозможно понять: секунда прошла или век — вихрь времени безжалостно обрывает листья жизни твоего дерева и вот оно уже стоит обнажённое, мёртвое… Тебя уже нет и только безумный ураган продолжает свою работу, не в силах остановиться, хотя бы на мгновение.

Но что означает ветер времён для того, кто находится вне времени? Человек, после смерти, мог бы осознать эту нехитрую истину, но у него нет такой возможности.

Вопрос: был ли он человеком?

Пролетающие года он ощущал, как мягкие прикосновения к своему лицу, едва заметные касания кожи, вызывающие судороги души. Сквозь смутные воспоминания и феерические видения, сплетённые в единый нескончаемый сон, одинокими каплями просачивалось это, едва понятное ему самому, осознание пролетающих мимо столетий. Он видел свою ладонь и годы, призрачными снежинками, летящие сверху, чтобы коснуться пылающей кожи и растаять. Однако, когда он пытался поднести пальцы к глазам и лучше рассмотреть их, то не мог различить ничего — только неуловимую тень. Этот сумрак был ускользающим временем, которое, тем не менее, не имело власти над ним. Прошли века, но он не состарился ни на миг. Так должно было быть — он знал это.

Миновали тысячелетия, но всё оставалось неизменным — годы таяли мокрым снегом, а он оставался пленником своих грёз — нестареющий, вечный…

Вопрос: сколько прошло времени?

Вопрос: кто он вообще такой?

Почему все мысли улетучиваются, не задерживаясь в его голове?

Он попытался удержать эти вопросы и ответить на них, но обнаружил, как это сложно, практически невыполнимо. Приходилось рвать на части фантастические полотна сновидений, проскальзывать через незримые цепи и всплывать из клокочущей бездны. Грёзы противились, извивались взбешённой змеёй, пускали щупальца, пытаясь укорениться в его голове и опутывали густой сетью.

Он методично резал сеть, обрубал цепкие корни и сворачивал головы сопротивляющимся гадам. Всё это время, сквозь тёмные тропки запутанных лабиринтов ему светила желанная цель — истина.

И вдруг, с оглушительным треском, потрясшим устои мироздания, ткань сна лопнула, выпустив его наружу. Глаза, целую вечность скрывавшиеся под сомкнутыми веками, открылись. Как это всегда бывает, когда ты ожидаешь увидеть всё что угодно, он узрел нечто неожиданное. Своё лицо. Сомнений не было — тысячелетний сон не сумел полностью уничтожить память, оставив осколки воспоминаний.

Пробудившийся внимательно изучил тусклое отражение, а потом хрипло рассмеялся, сам удивляясь слабости собственного голоса. И как будто испугавшись неожиданного звука, зеркало, отражавшее его облик, задрожало и лопнуло, разлетевшись мириадом осколков.

Его ложем оказался массивный каменный лежак, грубо вырубленный из цельного валуна и серые стены тесно обступали эту неуютную кровать. Где располагалась эта крохотная пещера, он не имел ни малейшего понятия. Не стоило долго оглядываться, чтобы понять — шершавые стены не имели ни малейшего признака двери или хотя бы примитивного лаза. Но свет все же каким-то образом поступал внутрь, иначе в пещере царила бы кромешная тьма. Запрокинув голову, он разглядел ряд небольших отверстий в далёком потолке, из которых просачивалось рассеянное сияние невидимого светила.

Босые ноги медленно коснулись холодного камня, и он наконец поднялся с плохо отёсанного камня, столь долго служившего ему постелью. Валун оказался обуглен, кое-где оплавлен, но он не мог вспомнить — почему. По крайней мере, пока не мог.

Сделав пару неуверенных шагов, он подошёл к угрюмой стене пещеры и легко толкнул её ладонями, будто этот ничтожный тычок был способен разрушить прочный камень. Он и сам не понимал, зачем делает это, но результат его совсем не удивил.

Несокрушимая, на вид, стена затрещала и порылась густой сетью чёрных трещин. Ещё --">