Егор Фомин - Одиночества нет

каблуков.

Сзади с грохотом выкатился трамвай, повернул и остановился напротив банка. Лене показалось, что все немногочисленные пассажиры смотрят на ее одинокую фигуру на площади и думают неизвестно что. Лена поежилась и прибавила шагу, спеша куда-нибудь скрыться. Вагоновожатый захлопнул двери и, коротко звякнув, покатил к набережной.

Попав на Пасторскую площадь, девушка миновала мрачную громаду готического костела. С другой возвышалось не менее мрачное барочное здание гимназии. Здесь она отучилась восьмой класс, пока родители работали за границей. За год даже появились школьные подруги. Однако сейчас здание с облупившееся лепниной никаких сентиментальных мыслей не вызывало.

Наконец, через Крепостную улицу Лена вышла на Посольскую, и остановилась перед большим домом с эркерами и затейливыми балконами, выкрашенным красной охрой. Вот он, ее новый дом. Здесь ждала большая квартира старого вдовца, такая же пустая, как нынешняя ее жизнь. Лена немного постояла, а потом поднялась по парадному крыльцу и потянула за медное кольцо. Высокая створка тяжело повернулась, и она вошла в темный и гулкий подъезд. Уже и забылось, насколько большим был этот подъезд, все еще сохранивший роскошную парадную лестницу, и насколько запущенным в то же время. Исписанные и облезлые стены до половины покрыты обычной зеленой краской, выше выбелены пожелтевшей известкой. Под лестницей детские коляски, велосипеды и чьи-то лыжи. Внимательно смотря под ноги, Лена поднялась на второй этаж.

Перед порогами квартир лежали коврики, и стояла обувь. Деревянная дядина дверь даже не была обита, только покрашена красной краской. Лена еще раз вздохнула и нажала на звонок. Тот не издал ни звука. Девушка еще несколько раз нажала на кнопку, сложно было поверить, что такое простейшее устройство было способно не работать.

Наконец, пришлось постучать. Опасаясь расшибить костяшки пальцев о плотное дерево, она несильно стукнула несколько раз в самый центр двери. Звук вышел каким-то беспомощным. Не стоило ожидать, что кто-либо в глубине квартиры его услышит. Она попробовала постучать еще, на этот раз кулаком, и, наконец, несколько раз пнула дверь ногой. Открывать никто не спешил.

Лена ждала у двери, думая о том, что дяди нет дома, и ее никто не впустит. Что тогда делать? На улице стемнело, она здесь никого не знает. Перспектива остаться ночью одной в чужом городе представилась так ясно, что она вновь почувствовала на глазах предательскую влагу.

Дядя все-таки открыл. Он стоял на пороге, в теплом халате и домашних туфлях и покачивался с пятки на носок.

— О, это ты, — безучастно сообщил он. — Здравствуй, племянница.

— Добрый вечер, дядя Андрей, — поздоровалась Лена и поинтересовалась. — Вы забыли, что я приеду?

— Отчего же? — пожал он плечами, — Ты должна была приехать сегодня восьмичасовым поездом.

— Да, — кивнула Лена, все еще удивляясь, почему ее не ждали.

— Ты так часто обещала приехать…

Девушка даже фыркнула про себя. Он так настойчиво приглашал, в каждом телефонном разговоре вытягивая вежливое согласие, а теперь даже не собирается впускать ее в дом!

— Ты пешком шла?

— Да. Не хотела брать такси.

— И правильно, — кивнул дядя. — Как погода?

— Не знаю, — пожала плечами Лена, она не обратила внимания на погоду. — Дождя вроде не было.

— Несколько последних дней у нас хорошая погода стоит, — опять покивал дядя. — Как дела?

Лена уже не понимала, как себя вести дальше, кажется, этот разговор мог продолжаться довольно долго и закончиться ничем.

— Нормально. А мне можно войти?

— Конечно, — дядя улыбнулся, как будто ждал именного этого вопроса.

Он отступил назад. Лена вошла следом. Дверь закрылась, и она оказалась в темноте, только из кухни струился сумеречный свет с улицы, и из гостиной мерцал телевизор.

— Ты пока походи босиком, — попросил дядя, — завтра подберем тебе что-нибудь.

— А сегодня?

— У меня не работает свет в прихожей, — виновато ответил он. — Пошли, я покажу тебе комнату.

«Ну вот, — подумала Лена, разуваясь, — ведь собиралась взять с собой тапочки, и что помешало?»

Пол оказался на удивление чистым и не холодным. Деревянные доски приятно освежали истомившиеся в обуви ступни.

— Пойдем, — позвал дядя и пошел по коридору короткими расслабленными шагами. — Я поселю тебя в нашей старой спальне. Все равно она всегда закрыта.

Дядя был невысоким и --">