Кира Алиевна Измайлова - Драконьи истории

оставались силы, нужно было разместить пленницу… да хоть где-нибудь.

— Вот тебе комната, — сказал он устало, — кровать есть, остальное… Руки!

Девушка вздрогнула.

— Не бойся, — сказал он, забавляясь ее испугом. — Это прислуга. Невидимые Руки. Захочешь есть — попроси, они принесут.

— Спасибо, — полушепотом ответила Эдна, — сударь, а переодеться тут не во что?

— Зачем?

— Так платье праздничное, корсет этот давит, сил никаких нет, да и жалко, подарок все же, — без обиняков сказала девушка. — Прибраться еще надо, вон пыли сколько, а как я в этом кринолине?..

— Боги всевышние… Руки — отоприте сундуки, — скомандовал он и потянул Эдну за собой. Идти тут было недалеко, слава всем богам! — Вот. Выбирай, что хочешь.

— Ох… спасибо, сударь! — искренне сказала девушка, запустив обе руки в ворох ткани в первом попавшемся сундуке. — А если чего подшить или подрезать, это мне как?..

— Руки зови, помогут.

— Правда? — недоверчиво спросила она, обернулась и попросила: — Руки, а найдется у вас иголка с ниткой? Ух ты!.. Спасибо!

— Развлекайся, — произнес он. — Гостиную ты видела, свою комнату тоже, здесь делай, что хочешь, но больше никуда ходить не смей, ясно?

— Конечно, сударь, — серьезно ответила Эдна. — Спасибо, сударь.

— За что?

— Так не убили же, — просто сказала она, — когда поняли, что я не ее высочество.

Он только махнул рукой и вышел. Если девица заберется куда-то… Туда ей и дорога. Он чувствовал смертельную усталость, и не только потому, что двое суток провел на крыле. Главное — это было зря. Как и все в его никчемной жизни…

* * *

Эдна осмотрела свою комнату.

С одной стороны, она была втрое больше той каморки, которую девушка делила еще с четырьмя служанками там, во дворце, и вместо лежанки ей полагалась большая кровать, но с другой — тут не убирались, кажется, лет сто!

— Руки, а Руки? — шепотом позвала она. — А можно мне тряпку, бадейку воды и метлу? Не могу я в такой пылище жить!

«И надо еще придумать что-то, чтоб я вас видела, — добавила девушка про себя и деловито подоткнула подол старомодного платья, добытого из недр сундука. — А то неудобно-то как!»

Дракона она почему-то совсем не боялась. Вернее, перепугалась до ужаса, когда ее выхватили из праздничной толпы и унесли прочь, а потом… Было дело, она еще маленькой лазила на колокольню, носила обед звонарю, насмотрелась на землю с высоты, так что теперь если и визжала, то больше от неожиданности. Ну а уж когда дракон стал человеком (про это все сказки говорили), и вовсе успокоилась: если сразу не съест, может, вовсе отпустит, раз она никакая не принцесса! Не отпустил, конечно, ну да и ладно, главное, что милая Амалия ему в лапы не попалась, она бы от страха еще по пути умерла, а Эдне что? Да ничего, вот отмыть окна… спасибо надежным Рукам, держат за пояс, чтобы не вывалилась с высоты. Пол еще надо подмести, постель перестелить, да и в гостиной, помнится, тоже не прибрано!

Мысли у Эдны были простыми: раз не посадили под замок да еще дали волшебного помощника, надо заниматься делом, а не сидеть сложа руки да слезы лить. Убежать не выйдет, господин дракон был прав: если из окна поглядеть, кругом сплошь скалы, тут только лететь и получится, пешком далеко не уйдешь, еще и замерзнешь. Ну а унывать смысла нет: есть ее хозяин замка пока не собирается, явно расстроился, что перепутал с принцессой, закрылся у себя…

Эдна приостановилась у запертой двери. Похититель ее вторые сутки не казал носа из своих покоев, Руки только разводили… сами собой, сказать-то ничего не могли, и оставалось лишь гадать, что там с хозяином замка. Чуткий слух Эдны уловил короткий сдавленный стон, и только. Потом за дверью воцарилась мертвая тишина.

— Ну что, Руки, — сказала она, перебравшись в гостиную и осмотревшись, — давайте-ка за дело!

* * *

Отпустило его только на третьи сутки, и это еще было ничего. Девушка оказалась увесистой, чтоб ее…

Осторожно поднявшись, он постоял, ожидая возвращения боли, не дождался и, воспрянув духом, решил проведать пленницу. Правду сказать, он думал, что если девица сбежала, то искать ее он не станет. Но нет, пленница оказалась в своей комнате, она чинно сидела у окна, шила что-то или штопала, и выглядела вполне довольной жизнью.

— Утро доброе, сударь, — сказала она, услышав скрип двери, и встала, отложив рукоделие. — Как спалось?

— Спасибо, прескверно, — мрачно ответил --">