Ольга Малашкина - Три смерти и Даша (СИ)

Ольга Малашкина Три смерти и Даша

Посвящается дяде Вите

Я внушаю людям только ужас. Так было всегда, сколько я себя помню.

Где бы я не появилась — все сторонятся меня, никто никогда не радуется моему приходу. Не удивительно, что меня редко куда‑нибудь приглашают, хотя случается и такое. Обычно меня игнорируют, старательно делают вид, что меня нет, а когда замечают, что я рядом — приходят в ужас.

Я всегда все делаю не так. Я всегда прихожу не вовремя: то — слишком рано, то — слишком поздно. И мало кто радуется тому, что я вообще пришла.

Никто меня не любит, никому я не нужна. Вернее, никто не осознает, насколько я все же нужна, несмотря ни на что.

Если не знать, кто я, то может показаться, что я непривлекательная, необщительная и ужасно закомплексованная. Но, это не так. На самом деле я весьма симпатичная — у меня темные глаза и волосы, правильные черты лица, я среднего роста и с хорошей фигурой. Я уверена в себе и очень общительна по роду деятельности. Просто я — смерть.

Да, не очень благозвучное имя, но уж какое дали. На разных языках этого мира мое имя звучит по — разному. Также разные народы не сходятся во мнении какого смерть пола. В одних языках это Она (в смысле — я), в других — Он, в третьих — Оно. Знали бы люди, что правы они все — нас действительно трое.

Людям сложно это понять, а мне сложно понять, как можно жить вдвоем. По крайней мере, когда вас трое, точно знаешь, где они, если они не с тобой. Хотя, в семье, где я родилась, Она (то есть — моя мать) была далека от понимания этих преимуществ. Она измучила Их ревностью. Она ненавидела Их, ненавидела меня, как Их ребенка, ненавидела весь мир. И на Земле лютовала тогда в основном Она. Эпидемии, свирепствовавшие на планете, уносили миллионы жизней.

Прожила Она по нашим меркам не долго. Она быстро утратила плоть, а скелет вскоре рассыпался в прах. Многие видели Ее в таком обличии, и от этого меня теперь представляют точно так же и бояться еще больше.

Они не намного Ее пережили. Оно и Он — мой братец отправились в другие миры в поисках лучшей доли, а я осталась здесь. И поклялась, что в моей все будет по — другому. Ах, да, совсем забыла сказать — у меня прекрасная семья.

В городе был химкомбинат. Почти ежедневно или, по крайней мере, не реже раза в неделю по улицам ползли ядовитые испарения. Жители города давно к этому привыкли. Они часто просыпались и ходили весь день с больной головой, часто кашляли, не простыв, и не придавали этому особого значения.

Город был маленький и ужасно пыльный. Весной листва немногочисленных деревьев быстро превращалась из зеленой в серо — зеленую. А зимой город был окрашен в три цвета: белый, серый и голубовато — серый. Никаких архитектурных излишеств в городе не было. Местное образование было представлено несколькими училищами; одним престижным колледжем, готовящим более или менее квалифицированных рабочих для химкомбината; и единственным, имеющимся почти во всех городах, педагогическим институтом, с единственным же престижным факультетом (естественно — химфаком).

Естественно, почти вся деловая, общественная и культурная жизнь вращалась вокруг химкомбината, а тем, кто не мог или не хотел в ней участвовать, словно бы и не было места в этом городе.

Несмотря на общую внешнюю неприглядность города, этот район сильно и невыгодно выделялся на фоне других.

Он состоял из старых двухэтажных домов, не ремонтировавшихся, наверное, со дня основания огорода. Летом в этих домах всегда было прохладно, а зимой — холодно. Детские площадки находились в таком состоянии, что дети предпочитали им все, что угодно: лестницы, чердаки, подвалы, небольшие рощицы и сады частных домов. Населяла этот район, в основном, местная «интеллектуальная элита: выпускники училищ, рабочие, немного интеллигенции и много потерявших себя алкоголиков и наркоманов.

В тот день вдоль неширокой дороги шла молодая женщина. Ее звали Лиля, и выглядела она так, что если вы хоть раз ее видели, то вряд ли когда‑нибудь забудете. Она не была похожа на блеклых, обезличенных женщин родного города и совсем не походила на девочек с окраин — хорошеньких, но грубоватых, с ярко раскрашенными дерзкими личиками. Фигура у нее была превосходная, черты лица правильные. Глаза у нее были карие, очень выразительные, а волосы длинные, светлые. Сейчас она была абсолютно безмятежна и --">