Андрей Олегович Белянин - Джек и тайна древнего замка

Андрей Белянин Джек и тайна древнего замка

Джек и тайна древнего замка.

Дождь. Сырая, промозглая погода. Где-то далеко на юге остался Бесклахом, теплый каминный зал, вышколенные слуги, изысканные яства. Джек вновь вспомнил лицо брата, простое и улыбчивое, с мужественными глазами и упрямым подбородком. Сколько времени прошло, а Сумасшедший король ни разу не пожалел, что отрекся от трона. Он умел глядеть правде в глаза. Стезя монарха — не только пиры да сражения, в основном это серые будни, законотворчество, политика, интриги и вечное бремя ответственности за каждый шаг, случайное слово, неосторожный жест...

Джек подбросил хвороста в костер, и взметнувшееся пламя озарило пещерку. Ворчливый Сэм менял холодный компресс на лбу у задремавшего колдуна. Леди Шелти, дочь рыцаря, еще час назад ушла в лес в надежде подстрелить какого-нибудь кролика, хотя охота в такую погоду была чистым безумием. Добрый монах отец Доминик остался в горной деревеньке — там умирал приходской священник и ему требовалось утешение брата. Джек тронул Вилкинса за плечо и виновато спросил:

— Ему лучше?

— Болезнь не прогрессирует, — вяло отмахнулся бывший пес, — Однако гоняться за бабочками он пока не в состоянии.

— Плохо…

— Выкрутимся. Главное сейчас — горячий ужин и ноги в тепле. Вот только Шелти задерживается. Слушай, а чего ты на ней не женишься?

— Я?! — Джек густо покраснел. — Это… невозможно! Ну ты погляди на нее — красивая, умная, понимающая. Она просто совершенство! В ней нет изъянов… А я?

— Это точно. Ты ни в какое сравнение не идешь с этаким идеалом. Вот, ей-богу, без обид — мозги у тебя явно набекрень, интеллект…

— Сейчас в ухо получишь!

— Ладно, я же по дружбе. — Сэм раздумчиво вздохнул и отодвинулся подальше от Лагуна-Сумасброда, чтобы случайно не разбудить больного. — И внешность у тебя не ахти, особенно в профиль — совершенно идиотское лицо!

— Ты на себя полюбуйся! — вспыхнул Сумасшедший король. — Вообще не понимаю, с чего вдруг такие нападки?

— Прости… — Вилкинс сел, обхватив руками колени, и уставился на дождь. — Я люблю ее, Джек. Люблю, как никого другого, я по уши втрескался в эту ягодку, еще когда увидел ее купающейся в ручейке. Ты бы поглядел…

— Не надо!

— А я ревную!

— Ты только что заявил, что у меня нет никаких шансов.

— А я все равно бешено ревную! Ко всем! К тебе, к Лагуну, к отцу Доминику, к каждому столбу и кустику. Боже мой, как я страдаю…

— Страдай потише, разбудишь!

— А вот и наш ужин. — Мокрая как мышь охотница показалась в проеме пещеры, в руках она держала крупного глухаря. Дочь рыцаря передала птицу подскочившему Вилкинсу и с наслаждением протянула руки к огню. — Опять ссоритесь? Из-за чего на этот раз?

— Из-за женщины… — честно признал Джек. Тонкости в обхождении с дамами ему были неведомы. Шелти подозрительно напряглась:

— Если этот обормот опять рассказывал, как я… Сэм предусмотрительно нырнул в дождь и уже оттуда почти оперным голосом запел:

О, прекрасная леди!

Снизойди ко мне,

Как к интимной беседе

При ущербной луне…

— Ладно, мир! Промокнешь же… — расхохоталась дочь рыцаря, и Вилкинс вновь уселся у костерка ощипывать глухаря. — Ну а какие у нас планы после ужина? Может, стоит вернуться в ту деревню, Лагун совсем расхворался…

— Да, эта сырость хоть кого доконает, — поддержал Джек. — Тем более что в этих краях ничего интересного нам не светит.

— Факт! Если какие приключения и происходили, то свалились они на другие головы… — подтвердил ученик колдуна, насаживая птицу на полоску стали. Что-что, а уж готовить в походе он умел как никто. — Вот, железочку нашел, в углу пылилась, похоже, обломок чьего-то меча. А мы на нем ужин сготовим.

— Дай-ка… — Шелти изменилась в лице. На отчищенной поверхности клинка витиеватой вязью были выгравированы слова: «Вечность — ничто, пред…», дальше у самой рукояти сталь была как-то странно обломана.

— Почему ты мне не показывал? — Джек тоже потянулся к находке, но отдернул руку — дочь рыцаря смотрела на него глазами, полными слез.

— Господи, Шелти, что с вами?

— «Вечность — ничто, пред именем любимой…» Это был меч моего отца…

* * *

— Сэм! Дай сюда, тебе говорю!

— Лежи, лежи, старик! Тебе нельзя волноваться. Лихорадка обострится, опять кашлять будешь. Лечишь его, лечишь…

— Дай сюда этот обломок, балбес --">