Вилл Третьяков - Увидеть Дракона…

Вилл Третьяков Увидеть Дракона…

Ф.Е.Б. - с любовью, без веры и надежды.

Я убил его с неестественной легкостью. Я увидел его издали, с пригорка, на пологом склоне с кустами можжевельника среди редкой жесткой травы. Вверх да вниз плыла дорога, и я плыл, покачиваясь в седле, и копье мерно ходило вверх-вниз, упертое древком в гнездо стремени. Погожий, пригожий день расцветал, канун яблочного Спаса, и ветер, налетавший спереди и сбоку, был чист и свеж. А говорили о дремучем драконьем смраде на милю в окружности. Говорили. В коллеже Ордена я был обучен трудному военному ремеслу и всем подлым уловкам обитаемого мира. Нам передавали те крохи знаний о чудесном, которые сохранялись в памяти и древних свитках спустя века после встречи с ним. Миниатюры — дракон, пожирающий пустынника Никомеда и деву Олеонору, дракон в небе над башнями астрологов. Дракон в ярости. Спящий дракон. Мертвое знание, бесплотные сотни слов страшной речи чудовищ. Кто из наших магистров видел в натуре хоть изумрудную чешуйку с хвоста? Опыт дракоборцев старых лет выродился в изощренный ритуал, и немногие всерьез верили в сказки о крылатых ящерах. И вот я рискнул отправиться вслед баснословному Этерику Магнусу. До половины его путь был хорошо известен. До гор Желания, до перевала семи троп. Но перевала более не существовало, охотники ходили по одной тропе. Да и та обрывалась на непостижимой высоте, приводя к разлому без дна, всегда затянутого клубящимся туманом.

Эхо дробило и множило звуки. Белый пар окутывал ноздри наших коней, в сумерках скалы чернели, и снег становился лунным, синим. Каменная мелочь ссыпалась из-под переступающих подкованных ног.

— Сюда приходили они все, — мой проводник Элайя повел над пропастью рукою в рукавице толстой вязки. — Доблесть во взоре, и крепость тела, и твердыня духа. Они бы бросили вызов самому дьяволу, они верили в себя, но биться лбом в глухую стену… Ведь такая стена надежнее прочих, мастер Вилл, согласись.

Темнело быстро, и холод сковал сочленения моего панциря. Я с усилием кивнул, говорить не хотелось. Эх, мальчишка, ты решил преуспеть там, где отступали поколения отважных.

— У всех у них, — внезапно громче заговорил Элайя, — были чересчур трезвые головы. Конь не птица, и облако не пух. И магией они не владели. Они поворачивали вспять, убедившись в справедливости старой легенды. И до сих пор тень доброго Этерика напрасно ищет покоя в диких горах. Но пришел заветный день. Ты явился. Да ты и не мог иначе.

Я еле различал, как шевелятся заросли его усов в ледяной корке. Я бы хотел посмотреть ему в глаза.

— Какого же лешего ты молчал всю дорогу? Я ведь сказал тебе, что хочу только взглянуть на это гиблое место. Не больше. Я же еще… Я же щенок для такого дела.

— Тебя ведет твоя судьба, ее же не обманешь. Каждый твой следующий шаг уже предречен, теперь тебя будут направлять все встречные. А я лишь первый в их цепи. Здесь мясо, хлеб и ячмень на три дня.

Он вдруг заторопился. Я чуть было не упустил горловину объемистого тюка.

— Быстрей. Доверься мне. Небо почти черно. Сказано: «На грани черной ночи избавитель пройдет сквозь стену из ветра и туч и, проблуждав три дня, к исходу третьего увидит костры в долинах злосчастной страны Мо».

— И это я убью дракона?

— Ты одолеешь его, да, да, если только сейчас решишься на безумство. Вперед, мастер Вилл, вперед…

Не знаю, уж чем он кольнул Семле — ножом, шилом ли, — мы обрушились в пропасть, и мой предсмертный вопль заглушил крик полоумного старика:

— Тюк держи, тюк!

Какое-то время мы летели одним целым, потом медленно разъединились, я с перехваченным судорогой горлом, с тюком в обеих руках, и слепо дергающий тонкими ногами Семле. Сердце затрепетало и остановилось, зашлось в древнем ужасе падения. Я ничего не видел больше, только свистело в ушах, и безуспешно силился вздохнуть… Потом что-то упругое, подающееся, остановило меня. Я проваливался сквозь мокрый легкий пух, и слой за слоем он гасил скорость моего полета, это был не снег… Это был туман на дне ущелья! Стена из ветра и туч. Сильный удар по плечу вывел мое дыхание из спазмы. Железом по железу. Подкова Семле. Краем сознания я взмолился, чтобы не оказаться на земле раньше него и под ним. Дышать было еще трудно, но меня захватила бурная радость и понесла, взмывая с каждым новым облаком. Только в снах я парил так над землей, сознавая свою полную --">