Ольга Викторовна Онойко - Север Москвы

Ольга Онойко Север Москвы

Астра перестала расти.

Мы поняли это, когда забронзовели горгульи на ее аркбутанах.

Так изменялись дома. Вначале выбрасывали побеги из скверного бетона: сталактиты, полуколонны, которые крошились под пальцами. Спустя пару дней материал перерождался, становился прочней и надежней — гранит, кирпич, кафель, мрамор… Металлы внутри конструкций формировались долго: неделями, иногда месяцами. Если дому хотелось, он мог остановиться на стали и титане. Дольше всего почему-то рождалась бронза. Но если где-то на фризах или куполах проглянул ее желтоватый оттенок, значит — все, дом закончил с самоизменением и теперь успокоится. И если в нем кто-то живет, они тоже могут успокоиться. Не ждать каждую ночь внезапной перепланировки, не бояться, что дом решит поэкспериментировать с водопроводом или лифтовыми шахтами.

Астра росла очень долго. Сказать по правде, мы уже не верили, что она однажды выберет себе какой-то определенный облик. Она стала похожей на десятки и сотни слепленных вместе готических соборов. Каждый день она меняла украшения, наряжалась в башенки и шпили, галереи и витражи. За одну ночь в ней могли появиться несколько внутренних двориков с фонтанами и скульптурами, и так же за одну ночь исчезнуть… И все-таки она остановилась. Вырастила себе бронзовых горгулий и покрыла инкрустациями косоуры высоких лестниц.

То, что было деловым центром «Золотая Астра», поглотило десятки кварталов, перехлестнуло Москва-реку и слилось с Киевским вокзалом, теперь — таким же сумрачным, запутанным и вычурным многокилометровым зданием с ажурными мостами и широко раскинутыми крыльями флигелей.

* * *

Наталья позвонила мне на работу около пяти. Я выходила налить кофе и чуть не пропустила звонок.

— Вика, — сказала она, — скорей собирайся. Я нашла тебе квартиру.

В первый миг я не поверила ушам. То есть я знала, что Наталья умеет решать проблемы и что она держит слово. Она обещала, что постарается мне помочь. Но я не рассчитывала, что у нее получится. Затея-то была почти безнадежная. Поэтому я изумленно спросила:

— Правда? Дом согласен? Где?

— Тебе очень удобно, — сказала Наталья со сдержанной гордостью. — Это Веденино. До станции десять минут пешком, потом полчаса на электричке — и ты на Киевском. Дом, правда, хрущевка, почти не переродился, только мхом оброс. Но очень хороший, добрый дом, и он согласен сдавать квартиры. Вообще место хорошее. Я сейчас тут на крыльце стою.

Меня просто подбросило от радости. Я выскочила из-за стола и запрыгала по комнате, прижимая телефон к уху.

— Ура-ура! — орала я. — Наташка, ты герой! Ты меня спасла! Ты офигенная!

Наталья хрипловато смеялась в трубке. Леша-программист оторвался от монитора и показал мне два больших пальца. Катя улыбнулась.

— Слушай, это потрясающе! — я торопливо полезла под стол и начала запихивать вещи в рюкзак. Руки у меня дрожали от волнения. — Спасибо тебе огромное. Диктуй адрес.

— Поселок городского типа Веденино, улица Ленина, дом шестнадцать, второй подъезд. Там по прямой от станции, посмотри на карте.

Я уже вбивала адрес в поисковую строку.

— Ага, вижу.

— Я тебя на платформе встречу, — сказала Наталья, — дорогу покажу и хозяйке представлю. Есть еще кое-какие нюансы. На месте обговорим.

— В смысле? — опешила я. — Какие нюансы?

— Это не телефонный разговор. Давай сюда скорее. Не успеешь на шестичасовую — мне тут лишний час куковать придется. А успеешь — заодно и посидим где-нибудь. Давно не виделись.

Она говорила подчеркнуто ровно и доброжелательно. Я поняла, что она заранее старается меня успокоить. Сердце у меня упало. Мало ли что там окажется? Кажется, я поспешила обрадоваться…

— Наташа, какие еще нюансы? Не пугай меня.

Наталья вздохнула. В телефонной трубке ее вздох превратился в шуршание, но даже так в нем различалась досада.

— Вика, — голос Натальи стал холоднее, слова она произносила с расстановкой: — ты понимаешь, что такое в наше время найти квартиру? Да, все непросто. Иначе квартира бы тебя не ждала. Хочешь отказаться без обсуждений?

Я рухнула в кресло и зашипела. Откинулась назад, ударив затылком о подголовник. Кресло спружинило. Хорошо, что хотя бы у кресел в наше время нет собственной воли.

— Не хочу, — ответила я мрачно. — Собираюсь, буду.

Катя стащила наушники.

— Что-то случилось? На тебе лица нет.

--">