Александр Александрович Архиповец - Танцующая в пламени

могущество? Кто знает?.. Кто знает?..

   Вот только жаль, что вместе с ними не пришли душевный покой и счастье.

   Минуло не мало времени с той памятной поры, как герцог Торинии побывал на коронации совсем еще юного Ригвина в Криде. Но и сейчас, он до мельчайших подробностей помнит те дни. Они неизгладимо врезались в память. Да и могло ли быть по-иному? Тогда произошло так много необычайных событий, впоследствии определивших его судьбу. Больше, чем за всю иную жизнь. А ведь в Крид Фергюст ехал уже далеко не юношей. За спиной бескрайней степью распростерлись сорок прожитых лет, и удивить его чем-либо было делом совсем не простым.

   К тому моменту, он успел пройти через множество испытаний. Менее стойкий человек был бы сломлен столь тяжкими ударами судьбы. Герцог же выстоял. Позади осталась безжалостная борьба за престол Торинии, кровь подавленных мятежей, два страшных мора, унесших жизни тысяч подданных. Среди них, как не горько, его жены и маленьких сыновей. Да и Фергюст, выжил лишь чудом. Больше недели герцог стоял одной ногой в могиле, но все же переборол болезнь.

   Несколько лет он жил и правил словно в полусне. Но время -- великий лекарь. Понемногу затянулись раны и притупилась боль кажущихся невосполнимыми потерь. Однако новая герцогиня долгое время не появлялась. Фергюст постоянно откладывал этот шаг, хотя прекрасно понимал, что вечно так продолжаться не может. Без прямого наследника его ветвь герцогов Торинии неизбежно увянет. Чем, обязательно, воспользуется двоюродный братец Гюстав.

   Но бурные события, ураганом обрушившиеся на Кристиду, отодвинули эти заботы в сторону. Прежде всего, надо было выстоять. И здесь правитель Торинии проявил себя с наилучшей стороны. Житейский опыт и здравый смысл помогли удерживаться от авантюр, так дорого стоивших герцогам Аланскому и Герфесскому. Придерживаясь нейтралитета и надежно защищая границы владений, Фергюст за годы смуты лишь утвердился. С высоты положения наблюдал за стремительным развитием событий, за тем, как рушатся казавшиеся незыблемыми гиганты и возникают новые имена и кумиры. Он даже сомневался, а стоит ли ехать по вызову Ригвина в Крид? Слишком уж неубедительными выглядели притязания принца на императорскую корону. Но все-таки Ригвин был единственным законным наследником престола. Фергюст решился... и непрогадал.

   Многое увиденное в Криде и теперь казалось сказочным и не объяснимым. Вот хотя бы необыкновенные союзники императора -- Серджи Краевский, Рей Лориди, Риджи ван Хорст. Первые двое промелькнули, словно падающие звезды -- ярко вспыхнув и начертав ослепительный след, навсегда исчезли в темноте. Но все, кто видел их великолепный полет, запомнят его навсегда... (см. трилогию "Хроники Сергея Краевского". -- прим. автора). Было в них, в отличии от и ныне здравствующего Ван Хорста, что-то не от мира сего -- демоническое, не поддающееся пониманию. Нечто подобное он испытывает сейчас, разговаривая с Софьей. А ведь она его родная дочь!

   "Стоп! Тьфу, тьфу, тьфу! От Трехглавого подальше! Чтоб часом беду не накликать! -- суеверно сплюнул старый герцог. - Не доведи боги, и Софья исчезнет, подобно тем двоим! Что тогда останется на радость мне, старику? Деньги? Власть? Владения? Но с возрастом их ценность явно уменьшилась... Тогда, наверное, станут тревожить воспоминания. Над ними, не властны и прошедшие годы".

   Сердце герцога вновь сжалось от сладкой боли.

  -- Незачем себе лгать! -- размышлял Фергюст. -- Дни в Криде памятны не столько из-за Ригвина, Краевского или Лориди, сколько из-за Лавры. Ах, Лавра, Лавра! Как давно это было! Больше семнадцати лет назад! Но я до сих пор с трепетом вспоминаю сладостные мгновенья... Лавра, Лавра! Зачем ты покинула меня? Всего лишь год! Так много и так мало! Чего в нем было больше - мук или любви? Не знаю! Но и без тебя настоящей жизни нет! Уходя, ты сожгла мое сердце и душу. Правда, взамен щедро даровала мне Софью. Она все больше и больше походит на тебя. Иногда кажется, что в ее обличии ко мне вернулась ты сама... Огненная саламандра... Тот же дивный стан, те же глаза! Злые языки твердят, что моей крови в ней нет. Ложь! Гнусная ложь! Мне ведомо то, чего не знает никто другой. То, что я сохраню в тайне до гробовой доски... Даже от любимой дочери...

   Лавра, Лавра! С первой минуты нашего знакомства я чувствовал, да что там чувствовал -- знал, что счастья и

--">