Игорь Анатольевич Колосов - Идущий

Колосов Игорь Анатольевич Идущий

 

 

ИДУЩИЙ Я вечный странник в этом мире Всюду лишь гость Чаще всего нежеланный. Сегодня мы отправляемся в Путь, И да поможет нам Небо

 

 пролог

 Они двигались вперёд, большую часть времени не видя друг друга, и всё–таки их связывала незримая нить. Нить, состоящая из интуиции, горя, отсутствия выбора и потаённых стремлений. И, конечно, состоящая в первую очередь из обстоятельств, этого бича всех живущих.

 У каждого из них эти звенья имели своё соотношение. У кого–то доминировало горе, исходящее из сердца очень медленно, отступая с неохотой затяжной зимы, чья жизнь превысила все мыслимые сроки. У кого–то главным было отсутствие выбора.

 То, как они двигались друг за другом, не смог бы заметить даже орёл, парящий у самых облаков. Величественная, невозмутимая птица, пережившая все передряги этого Мира, отдавшись на волю воздушных потоков, видела сотни других людей, не имевших отношения к этому движению. Кроме того, между людьми лежали лесные массивы, поля, заросшие высокой густой травой. Иногда между ними оказывались города и крохотные деревеньки, пятнами усыпавшие землю.

 Чёрная птица видела каждого из них, но никак не выделяла этих людей из общей картины безмолвной, безликой жизни серого муравейника.

 Она видела мальчика, шагавшего, казалось, в никуда, похожего на одинокий, сорванный ветром листок, порывы которого гнали его всё дальше, рождая иллюзию чьей–то злобы, неудовлетворённой тем, что его и так отсекли, обрекши на высыхание. Мальчика сопровождала летучая мышь, существо из подвида вампиров, питающихся кровью теплокровных животных. Странное сочетание, если учесть, что летучая мышь спала большую часть светлого времени суток, и лишь с наступлением сумерек снова находила человека с помощью дара, присущего только её собратьям — эхолокации.

 Чёрная птица видела также мужчину, закутанного в скромный дорожный плащ, под которым скрывалась иная одежда, незаметная даже её всепроникающему взору. Тёмно–серая ряса монашеского ордена Талхов. Ордена, рождённого Великой Катастрофой, Преобразовавшей Мир. Ордена, набравшего за последние столетия такую силу, что даже официальной власти приходилось считаться с талхами.

 И, конечно, птица видела ещё четырёх человек, следующих за мальчиком и монахом. И неумолимо сокращающих расстояние. Они были чем–то похожи друг на друга, и в то же время их лица разительно отличались, как только могут отличаться простые смертные. Роднило их одно — плотно сжатые губы и взгляд, устремлённый вдаль. В отличие от мужчины, находившегося между ними и мальчиком, они не скрывали одежду, носимую в повседневной жизни. И они перемещались верхом на лошадях, роскошь, которую в настоящее время могли позволить себе только считанные люди.

 Именно это и давало им преимущества.

 

 

 

ПРОЛОГ (первопричина)

 

 

 Прежде чем мальчик выбежал из рощи и увидел собственный дом и чёрный дым, клубившийся тяжёлой зимней тучей, он уже знал, что случилась беда. Он почувствовал это, как иногда чувствуешь на себе чей–то взгляд. Чувствуешь, но осознаёшь его, лишь повернув голову и заметив чужие глаза.

 Он выскочил из царства могучих многовековых дубов и застыл. Спустя минуту это созерцание, которое впечатается в его податливую память до конца жизни, подрубило его невидимым мечом, и ребёнок десяти лет от роду медленно опустился на колени.

 После чего завалился на бок. Дыхание спёрло, и он даже не мог плакать. Лишь сипел, глухо и жутко, но его никто не слышал. Он осязал смерть своих родителей и сестры, но, конечно, не мог не пойти к изувеченному огнём дому, чтобы убедиться в этом. Предыдущие дни внезапно обнажили свою истинную сущность, которую скрывали до сих пор. Сразу стала понятна тревога матери, безмолвно следящей за отцом, объяснилось поведение отца, хмурого, погруженного в себя, выдавливающего улыбку, если только к нему обращался кто–то из детей. Они что–то предчувствовали или это стечение обстоятельств?

 Наконец, из глаз хлынули слёзы, и он заплакал, громко, захлёбываясь, одновременно встал, шатаясь и удерживая равновесие, будто из–за огня, бесчинствующего над домом, содрогалась земля. Ребёнок протягивал руки, выдавливая бессвязные звуки, хотя ему казалось, что он зовёт отца и мать, делал шаг за шагом, крохотным шагом, превратившим его в младенца, который учится ходить, и шёл --">