Вильям Кинг - Первичный Ритуал

Нэйл Джонс, Вильям Кинг
Первичный Ритуал

Профессор Герхард Клейнхоффер, Лектор Магических Искусств Университета Нульна, посмотрел на нарисованные его спутником мелом на полу пентаграмму и тройной круг.

- Лотар, - нервно произнес он, - наверняка это богохульство?

На другой стороне комнаты Лотар фон Диэль провел костлявым пальцем по темной бороде и остановился, изображая задумчивость.

- Герр профессор, именно вы просветили меня, что те, кто пытается сдержать поступь познания - богохульники. Мы - люди науки. Провести эксперимент - наш долг.

Клейнхоффер поправил свои тяжелые очки и покосился на лежавший на кафедре позади них фолиант в кожаном переплете.

- Без сомнения, книга де Коурси важна для науки. Но, Лотар, разве ты не думаешь, что она уводит слишком далеко в запретные знания Хаоса… до самого конца? - он вздрогнул, - А последняя глава - настоящий бред безумца. Испейте вина звезд, ложные небеса, фальшивые преисподние и так далее.

Фон Диэль покосился на учителя, сдерживая растущее нетерпение. Много лет назад сам Клейнхоффер нашел «Кингу Перемен», написанную на классическом старосветном давно умершим бретоннским поэтом и мистиком Жилем де Коурси. Профессор потратил на её перевод всю свою жизнь и боролся с таинственными символами до тех пор, пока не уверился в том, что правильно расшифровал их. С тех пор он стал крупнейшим специалистом по магии в древнем Университете Нульна - а Лотар фон Диэль, единственный человек, которому доверял Клейнхоффер, был его самым одаренным студентом.

- Верно, - сказал фон Диэль подчеркнуто спокойным и разумным голосом, - но это не должно нас смущать. Вы же сами говорили, что, в конечном счете, вся магия основана на Хаосе. Проверить, прав ли был де Коурси, мы сможем, лишь проведя этот первичный ритуал. А если он сработает, то дарует нам глубинное понимание вселенной.

- Мальчик мой, я так же втянут в проект, как и ты, но… но… - голос Клейнхоффера сорвался на шепот.

Фон Диэль посмотрел на бледное лицо вспотевшего старика, - Герр профессор, когда я предложил этот эксперимент, то думал, что вы все поймете. Я не смогу провести ритуал без вашей помощи.

Дрожащий профессор кивнул, - Конечно же, да… Но… Лотар, мальчик мой, ты уверен, что это безопасно?

- Абсолютно, герр профессор.

Клейнхоффер сглотнул и вновь осмотрел тайную комнату в подвалах резиденции Фон Диэля. И, наконец, принял решение.

- Ладно, Лотар, - неохотно сказал он, - Я знаю, как для тебя это важно.

Фон Диэль позволил себе слабый довольный вздох, - Благодарю вас, герр профессор. Теперь, пожалуйста, займите свою позицию.

Лотар поднял усеянный рунами жезл, вырезанный им из бедра зверолюда, и шагнул к кафедре. Он зажег жаровни и бросил в них шепотки зашипевшего фимиама. И начал речатив, едва стихло эхо.

- Амак ти аресци Тзиинтч! Вении локи аресци Тзиинтч! Амак ти аресци Тзиинтч!

Слова фон Диэля рокотали, словно резонируя от эха и постоянного повторения. Вокруг него бурлил благовонный дым, расширяющий сознание. Казалось, что периферийным зрением Лотар увидел пошедшие волнами края мира.

Он продолжал речатив, мысленно представляя тело тзинчианского скакуна, которого пытался призвать, наполняя деталями и вынуждая принять конкретную форму. Все это время Лотар вел жезлом по сложной орбите, указывая на каждый угол пентакля.

Воздействие наркотических благовоний, постоянного повторения слов и визуализации размывало ощущение временного потока. Ритуал словно продолжался часами. А себя фон Диэль ощущал вместилищем трансцендентных энергий. И, наконец, он ощутил голодную сущность на грани вечности. Прикоснулся к ней своей душой. Существо начало мучительно медленно приближаться, ища корм.

Словно издалека раздался стон Клейнхоффера. Воздух наполнился запахом озона. Фон Диэль открыл глаза. Комнату заполнило странное синее мерцание линий пентакля и круга. Искры вспыхивали в воздухе, а волосы вставали дыбом.

- Вении аресци Тзиинтч! Вении! Вении! - возопил Лотар, и наступила тишина.

Затем по комнате пронесся поток воздуха, возникло ощущение присутствия, и внезапно скакун Тзинча возник перед ними.

Он принял форму диска лоснящейся серебряно-голубой плоти. Края были усыпаны крошеными сардоническими глазами. Существо заметалось внутри пентаграммы, проверяя прочность своей клетки. Прошло некоторое время, и скакун словно понял, что попал в ловушку, и просто --">