Евгения Георгиевна Березенкова - Эринкаль

Аннотация:

Он всего лишь мечтает выжить, даже не смотря на то, что жизнь не имеет смысла. Во многом ошибается в отношении себя, еще больше просто не знает, по причине недостатка информации. Он идет домой, усиленно убеждая себя, что так надо. Но "надо" не значит "хочется". Он - темный эльф, некогда вырванный из привычной жизни, для забавы и удовлетворения завоевателя. Его имя - Эринкаль, он последний Повелитель, и рано или поздно ему придется об этом вспомнить.

Пролог.

Три месяца назад

Эринкаль спокойно переводил взгляд с одного из своих "охранников" на другого. Интересно и когда им, наконец, надоест его мучить? Или это удовольствие настолько въелось в кровь, что теперь уже и не остановить? А, ладно, пускай себе тешатся, все равно ему не жить! Постаравшись отрешиться от происходящего, он закрыл глаза и начал проваливаться в состояние полузабытья, на что мучители отреагировали новой серией болезненных ударов и громкими матами, все больше распаляясь.

Эринкаль не шевелился даже после того, как оба великовозрастных идиота оставили-таки его в покое. Он с трудом переводил дыхание, стараясь провести ревизию собственного тела, и с сожалением признавал, что встать на этот раз будет непосильной задачей. Болело буквально все, и даже знаменитая методика самоконтроля и отрешения почти не помогала, хотя, длительное время именно она позволяла не сойти с ума от постоянных пыток, да еще и шагать весь день на собственных двоих, в след за лошадью, к которой был привязан.

Странно, он никогда не задумывался, зачем люди мучат друг друга, а тут вдруг понял, что для удовольствия, и захотелось сдохнуть побыстрее. Попытавшись шевельнуть пальцем, он скрипнул зубами, сдерживая готовый сорваться стон, который не позволил бы себе ни в коем случае и решил вообще не дергаться... как минимум до утра, поскольку утром все равно придется вставать... если сможет... а вот если не сможет, то придется еще хуже, поскольку его в любом случае привяжут к лошади и потащат волоком.

Катрин стояла у окна собственной комнаты в гостинице и смотрела на истязания. Нет, долго смотреть на эти издевательства сил не было, но все же... неужели у нее не достанет решительности спасти этого несчастного? Да за что же его так? Девушка нервно заходила по комнате, изредка останавливаясь у окна и посматривая во двор. Этот парень, может, конечно, и вампир-отступник , но вряд ли он заслуживал подобного обращения! Что творится на землях Спантии? Она вновь развернулась у дверей и пошла назад, как раз вовремя, чтобы заметить как дружки, весело переговариваясь, покидают место истязаний, а парень совершенно бессмысленным взором смотрит им в след.

Нет, не может быть! Он не может быть таким равнодушным! Да после таких увечий он по земле должен кататься от боли и унижения. Неужели убили? В конце концов, взгляд выглядит совершенно остановившимся, и даже грудь, кажется, не поднимается в дыхании... нужно проверить! Но, нет, Катрин вновь заходила по комнате, размышляя, как бы сделать это незаметно. Если кто увидит ее в это время на улице, то их всех ждут неприятности, она ведь сюда не на прогулку приехала... с другой стороны этот парень... бросить его она не то чтобы не может, просто не желает... значит, придется рискнуть... ночью...

Девушка подошла к кровати и, не смотря более в окно, чтобы не расстраивать себя, улеглась поперек одеяла, вспоминая, как увидела его впервые, по пути сюда. Еще там, на дороге, обгоняя императорский отряд, ей показалось странным, что на полном скаку, они не везут пленника в седле, или на худой конец перекинутым поперек, что тоже не слишком приятно, а тянут следом за собой. Стражники, остановившиеся пропустить ее кавалькаду, милостиво поделились информацией, что это не человек, а "мразь", причастная к смерти множества спантийцев, а ведут его в город Каронада , где будет объявлен и приведен в исполнение приговор.

Оглянувшись тогда на пленника, она заметила, как он прислонился к ближайшему дереву и тупо смотрит в одну точку. Ей понравился его взгляд, такой сильный и спокойный, словно парень не переживает о собственной судьбе. Возможно, так и было, поскольку, судя по состоянию пленника, ему позволяли думать только о возможности сделать