Галина Митрофанова - Летописи Шинара Чаша богов

Галина Митрофанова
чаша богов

Порой, Боги теряют бдительность и совсем не интересуются жизнью вверенного их заботам мира. Порой, жизнь настолько размерена и спокойна, что у Богов просто нет иных дел, как предаваться неге и безделью. Но что, если молодые Боги, напуганные полученной силой, добровольно обрекли се-бя на трехтысячелетние заточение? Что если древняя умирающая раса за-ключила силу богов в древний артефакт? Вроде все ясно: найти артефакт, призвать богов и спать себе спокойно. Вот только у кое-кого совершенно другие планы… Вот и носятся по Шинару, как угорелые, Светлые и Темные. Чудные дела творятся под небом Шинара, а на его дорогах пересекаются судьбы людей, эльфов, орков и поднятых мертвых. Причем поднятых в таком количестве, что сделавшему это некроманту не позавидуешь! Да и не ему одному!

Летописи Шинара.

ЧАША БОГОВ.

Когда-то этот мир был просто песчинкой в пустоте. Просто песчинкой легшей мне на ладонь, и я создала Шинар…

Когда-то Шинар покинули Боги, и в мой мир пришло зло. Тогда я дала Шинару новых Богов…

Сейчас кое-кто из людей решил, что он может стать Богом… интересно, что из этого получиться?..

Наглая каурая кобыла изображала смертельную усталость. Впрочем, молодая всадница успешно игнорировала укоряющий взор карих глаз. Можно подумать, Маре доставляет удовольствие трястись в седле. Она тоже устала. Не смотря на врожденную склонность к авантюрам, девушка не так часто отправлялась в путешествия. За прошедшие две недели ночевки под открытым небом и собственная, весьма посредственная стряпня, надоели до смерти. Вкусная еда и мягкая постель сыграли не последнюю роль, когда, проигнорировав интуицию, она решила свернуть к появившейся на горизонте деревушке.

Деревня ничем не отличалась от сотен других раскиданных по Шинару. Тишь да благодать. Маленькие домики с белеными ставенками и красными - черепичными или желтыми - соломенными крышами. Высокие плетеные заборчики с нанизанными на прутья глиняными крынками и горшками. На чистых улочках играют дети, блеет привязанная к колышку коза с бусинками умных черных глаз и колокольчиком на шее. Брехливые псы, разморенные жарой валяются в грязи, и изредка порыкивают на презрительно косящуюся кобылу. Злобно-завистливый шепоток селянок. Неизменно ненавидящие взгляды в спину, правда, никогда не смущающие Мару.

Всадница вполне обычая девушка, не красавица, но… Огромные, умные Серые глаза, привлекающие внимание к милому личику, но смотрящие на мир настороженно и скептично. На лоб падает густая челка, выкрашенная всеми цветами радуги. Тяжелые русые косы на затылке закреплены кучей маленьких шпилек, на плечах лежат серебряные ленты. Спортивную фигуру, не чета расплывшимся селянкам, подчеркивают черные бриджи до середины икры и черная кожаная жилетка, с воротом стойкой на тугой шнуровке. Из многообразия обуви Мара предпочитает элегантные полусапожки из ценной шкуры белого дракона, прекрасно окупивших свою несусветно дорогую стоимость удобством. К тому же драконы высоко ценят изделия из своих шкур. Несмотря на то, что ящеры линяют раз в год, найти на ярмарках настоящую драконовую кожу безумно сложно. В парных набедренных ножнах рейнские клинки - настоящая дорийская сталь. Длинная рукоять перевита кожаными шнурами, что бы в бою ладонь не скользила. Под широким надежно защищающим руку эфесом едва заметная кнопка. Стоит ее коснуться, из рукояти выпрыгивает стилет. За спину перекинут облегченный 3-х зарядный арбалет, испещренный черными рунами, серебряный жезл закреплен на предплечье. Но неподдельный ужас селян вызывала даже не одежда воительницы, а татуировка на плече: распустившейся ярмис с сидящим в центре цветка черным скорпионом. Чародейка. Темная.

К огромному удивлению ее пустили на постой. Нет, если бы вошла на подворье, то прогнать не решился бы никто. Слишком велик страх перед темными. Смущало другое, ее пригласили, пригласили по доброй воле.

В маленьком домике уютно пахнет свежевыпеченным хлебом, дышит теплом печка в углу, а сквозь окна льется прозрачный свет. Хозяйка, симпатичная молодая женщина, по имени Рене, в белоснежном, накрахмаленном переднике выставляет на стол немудреное угощение. Восьмилетняя Ольса в восхищенном молчание водит пальчиком по прикладу, небрежно брошенного на лавку, арбалета. Все мирно и благостно, но интуиция вопияла… не будь Мара такой голодной (умение --">