Джеймс Оуен - Здесь водятся драконы

Джеймс Оуэн Здесь водятся драконы

Посвящается Натаниэлю

Слова благодарности

«Здесь водятся драконы» начала свою жизнь незаконченным десятистраничным очерком, который я представлял в самую последнюю очередь самому последнему продюсеру на бесконечном пути в Голливуд. Это оказался тот самый продюсер, который в течение нескольких следующих месяцев работал вместе со мной над формой данной истории и в ноябре 2004 года предложил начать подыскивать для нее издателей. Книги, которую вы держите в руках, не существовало бы без проявленного интереса, советов и поддержки со стороны Марка Розена^[1] и Дэвида Хеймана^[2].

Команда в «Коппервэйл Студио»^[3] — Джереми, Лон и Мэри — оказала неоценимую помощь в подготовке макета, ссылок, комментариев, а также моральную и физическую поддержку в то время, когда я работал над иллюстрациями. Они выполняют свою работу лучше, чем сами думают.

Крейг Эмануэл, мой адвокат-корифей, «сдал» меня Эллен, Джули и Линдси, менеджерам в «Готэм Групп»^[4], которые сразу же взялись за мою историю, вскоре продали ее и гораздо дольше после этого поддерживали меня, пока я не дописал ее до конца.

Редакторы в «Саймон и Шустер»^[5] — Дэвид и Александра — научили меня, для чего нужны редакторы. Благодаря им я стал казаться лучше и умнее, чем я есть. Мой художник, Лиззи, напомнила, как весело бывает работать вместе, и сделала для книги чудесное оформление. А мой издатель Рик превратил издание книги в нечто, больше напоминавшее приглашение на семейный сбор.

Кай Мейер, который, будучи фанатом моих комиксов, первым спросил, не желаю ли я написать что-нибудь в прозе, и его коллеги Фрэнк, Ханнес и Сара стали причиной, по которой я решился написать книгу. Моя мать Шерон и жена Синди проявили понимание, поддержку и отзывчивость, когда я задумал еще и иллюстрировать ее самостоятельно.

И наконец, я хочу поблагодарить последнюю и самую трудно сочетаемую пару, какую только могу представить: мою дочь Софи и друга Дэвида Сима, первую — за рисунки, второго — за эссе двадцатилетней давности, за то, что напомнили мне, что я люблю свою работу.

Вам всем я выражаю мою признательность и искреннюю благодарность.

Пролог

Звук был очень отчетлив: тихий скрип стали о камень, который сразу же поведал ему, что прибыли визитеры. За этим звуком последовал странный стук и шарканье ног.

Постукивание снаружи, в переулке, стало громче, и внезапно он понял, что это скорее не стук, а звук когтей, скрежещущих друг о друга в предвкушении. Он отложил ручку и тетрадь и откинулся в кресле. Нет смысла отрицать: время пришло.

Тусклый янтарный свет английского дня струился сквозь мутные стекла на двери, когда она медленно отворилась.

Он набил трубку особой смесью табака с корицей и рассеянно отметил, что на горизонте стали собираться тучи.

Надвигалась гроза.

Неважно, подумал он с каким-то удовлетворением. Он сказал все, что следовало сказать, тому, кому следовало это услышать. Он защитил вверенную ему драгоценность, которая нуждалась в защите, и передал тем, кто использует ее мудро и во благо.

Таким образом, заключил он, в этом мире, в этой жизни нельзя требовать большего от старого ученого.

Силуэт в дверях жестом приветствовал его, и когда визитер поднял и опустил руку, мелькнула острая кривая сабля весьма зловещего вида. Клацанье в переулке стало громче.

— Мое почтение, профессор, — произнесла темная фигура. — Поговорим?

— Ее здесь нет, — ответил профессор, раскуривая трубку и делая глубокую затяжку. — Вы опоздали.

Его посетитель несколько секунд внимательно смотрел на него, прежде чем понял, что профессор говорит правду.

— Очень жаль это слышать, — заметил он. — Для вас это ничем хорошим не кончится.

— Что станет со мной, уже не важно, — пожал плечами профессор. — Вы можете убить меня, но я навсегда лишил вас возможности добраться до империи. В конечном итоге, какой из двух поступков важнее?

Посетитель снова взмахнул рукой, и постукивание в переулке уступило место рычанию и звериному вою.

В кабинет устремились какие-то существа, и через несколько секунд маленькая комната была полна древней стали, боли и крови.

Когда все стихло, визитеры ушли, оставив все как есть, за одним исключением.

Пройдет еще несколько часов, прежде чем капли дождя надвигающейся --">