Александрина Ван Шаффе - Демиург

Гибкий, песчанно-желтый зверек, похожий на куницу, разглядывал меня, высунув острую мордочку из ветвей дерева. Темные глазки внимательно следили за каждым моим движением.

– Привет, – стараясь, чтобы голос звучал доброжелательно, произнес я. – Ты кто?

– Он спрашивает, – недовольно буркнул зверек. – Скажи лучше, кто ты такой? И откуда взялся? Ты – охотник или добыча?

Его вопрос застал меня врасплох:

– Я... путешественник. Можно сказать, путник, прохожий.

– Не увиливай, я жду ответа, – тем же ворчливым тоном заметил он. – Здесь все и всегда говорят честно. Я слышал, в других краях, есть хитрые охотники и хитрая добыча: они притворяются не тем, кто они есть на самом деле. Но здесь на вопрос отвечают правду. Даже если ты охотник, я не обижусь: раз ты заговорил со мной, значит, не будешь сию минуту меня ловить. Так заведено.

С каждым словом он нравился мне все больше. И я с удовольствием продолжил беседу:

– А что ты предпримешь, если узнаешь, кто я такой?

– Если ты добыча, я тебя съем, – зверек облизнулся. – Не сразу. Потом, я не собираюсь нарушать правила... Лучше бы ты оказался добычей. А если охотник – убегу. Глупо надеяться, что меня будет легко поймать... Так кто ты?

– Я... демиург, – с неохотой пришлось признаваться мне. – Знаешь такое слово?

– Конечно. Демиург – это создатель. Тот, кто сотворил наш мир, – зверек, ловко перебирая когтистыми лапками, стал взбираться выше: – Ну, мне пора...

– Погоди, – невольно окликнул я. Потому что внутренним зрением увидел его безжизненное тельце в когтях хищной птицы. Его поймают и съедят, как только мы расстанемся. Конечно, он тоже был маленьким хищником, а, значит, всю жизнь охотился и убивал созданных мной существ. Но за время нашего разговора я успел привязаться к нему и не мог равнодушно наблюдать, как он идет в лапы смерти.

– Хочешь быть моим проводником? Я буду давать тебе еду.

– Живую? – он заинтересованно обернулся.

– Вкусную, – сердито поправил я, представив, что держу в руках его любимое лакомство. Для этого даже не пришлось зажмуриваться. Но когда я увидел, что получилось, у меня защемило сердце. На ладони возникло небольшое дрожащее существо – что-то среднее между белкой и зайчонком. Замерев, оно смотрело на меня огромными покрасневшими глазами.

«Не отдавай меня ему», – существо просигналило это молча, всем телом.

– Не бойся – не отдам. Пока ты жив.

Словно уловив затаенный смысл фразы, существо вздрогнуло и обмякло. В моих руках осталось безжизненное тельце. Труп.

– Вот, возьми, – я протянул несчастного зверька «кунице».

– Я больше люблю живую добычу, – поначалу закапризничал тот. Но спустился на нижнюю ветку и, благосклонно приняв подношение, удовлетворенно зачавкал.

– Поговори у меня, – отворачиваясь, пригрозил я. – Тоже скормлю кому-нибудь.

– Не надо. Я буду тебе хорошим проводником, создатель.

Пока он жевал, я смотрел на лес, спрашивая себя: а можно ли придумать мир, где никто никого не убивает? Похоже, мне такое было не по плечу. Но раз уж мир создан таким, как есть, можно ли изменить этого зверька, ведущего с добычей «честные» разговоры? И что нужно в нем менять? Он ведь не кусок пластилина, способный принять любую форму...

– Я готов. Куда ты хочешь идти? – послышалось сзади.

Я обернулся: все та же довольная мордочка, блестящие глаза, дрожащие усы. Ни тени сомнения или раскаяния. Как будто не он только что сожрал разумного, как все здешние обитатели, малыша...

Тень хищной птицы еще парила над его головой, и я предложил:

– Прыгай ко мне на плечо.

Зверек чуть замешкался, но прыгнул. И я зашагал, куда глаза глядят. Просто унося его от смерти. Но это не принесло мне успокоения. Потому что одновременно я чувствовал, как голод терзает желудок коршуна: если добыча научится избегать его когтей, мне придется спасать хищную птицу. Раздосадованный этими мыслями, я покосился на присмиревшего «проводника»:

– А что ты молчишь? Неужели тебе совсем не хочется расспросить демиурга?

– О чем?

– Вот даже как? – уже не на шутку обиделся я. – Не о чем? Тебе неинтересно, как устроен мир?

– Правильно устроен, – без тени сомнения заметил зверек. – Я и так это